у Пашки накопилось много вопросов, и он спешил их задать. Несомненно, ему удалось произвести впечатление, в отличии от своего учителя, он не использовал дурманящее зелье, само собой он о нём попросту забыл, и всё равно он увидел их. Стоило ему зажечь огонь и присесть на камень как духи появились…
Разочарование. Вот что испытывал Пашка возвращаясь домой. Каждый человек имеющий маломальский опыт знает, большие надежды зачастую ведут к большим разочарованиям. Да он видел их, да он несомненно один из них, и он чувствовал с ними некую связь, но… Они не настоящие. Они думаю, разговаривают, что-то предсказывают, но, они не настоящие. Это не люди, это память, даже часть памяти тех людей, которыми они когда-то были.
– Искалеченная судьба и горестная смерть, это последствия поступков Ливадия. – повторил путник слова гадалки. – Он знает, она ему говорила об этом. Тоже мне, предвестница. Откуда у меня силы? – задал он вопрос и ломая голос сам же на него ответил. – Не знаю. Откуда Миша? Не знаю. Как его излечить? Не знаю. Нужно ли оживлять осла? Не знаю. А что ты знаешь?! Карга ты с шариком. Бородатый этот, то же мне… – он вновь пытался изменить голос добавив ему хрипоты. – Слушай своего учителя, следуй за ним и днём и в ночи, и не позволяй эмоциям принимать решения. Что?! Ты долго это сочинял? И днём и в ночи… Зря только время потратил. За колдуна ни слова не сказали… Без главы совета мы не можем… Тьфу! Противно. Глава совета. Пень совета, а не глава. Перстень носит, важный, весь из себя. А как до дела доходит так только морали читать? Надоело. Ох как надоело.
Он продолжал разговаривать с собой до самого дома. Работяги, жарившие на костре грибы, услышав бурчание Хомы притихли что бы он не обратил на них внимание. Когда он так бурчал себе под нос, это был плохой знак, значит он явно не в духе, и попадаться ему на глаза было опрометчиво. Пашка вошёл во двор, и никого не встретив направился к себе в погреб, уж больно ему захотелось выпить медовухи. Но как только он шагнул через порог как невидимая сила ударила его. Электрический разряд был настолько мощным что откинул парня на несколько шагов.
– Ливадий!!! – заорал Пашка и, вскочив на ноги, прыгнул и кулаком ударил в пустоту. Хлопок с треском был оглушающим. Постройка затряслась, а стена справа треснула. – Убью его, когда ни будь.
Он спустился вниз, схватил деревянную кружку и зачерпнув из небольшого бочонка в углу жидкость, залил её себе в рот. Набрав кружку второй раз, он подошёл к столу и уселся на лавке.
– Ты живой? – прозвучал голос Миши, выждавшего паузу, пока маг утолит свою жажду.
– Нормально. Какого лешего здесь происходит?
– Старый меня запер, волновался, чтоб не сбежал. Мудак одним словом.
– Куда б ты делся, день на дворе.
– Это сейчас день…
– Пашка! Ты где? – послышался голос Марии, и она вбежала внутрь. – Что произошло? Ты снял защиту?
– Я бы сказал, защита сняла его. – улыбнулся Миха.
– Что тут происходит? – повторил свой вопрос Павел и посмотрел на девушку.
– Ливадий с королём и Яшкой ускакали к Священному королевству, тебе велели с Ренестоном отправляться к князю Сатрапу. Велено отправляться немедля, а Мишу оставить здесь. А меня он просил подкармливать его периодически…
– Старый, трухлый хрыч! – рявкнул Пашка, от чего Мария подпрыгнула. – К Сатрапу за помощью?
– Точно так.
– Ночью пойдём, я его не брошу.
***
Трое всадников, не спешно двигались вперёд, им оставалось совсем немного пути до назначенного места, где они смогут хорошенько поесть и остаться на ночь.
– Ты знаешь, – обратился король к Ливадию. – однажды отец поведал мне историю. Вернее, не поведал, а обмолвился. Он был пьян, и потом, когда я пытался возвращаться к этому разговору, он отвечал, что не понимает о чём идёт речь. Что спьяну можно и не такого наплести.
– О чём ты? – не отвлекаясь от своих мыслей, спросил маг.
– Он утверждал, что спас всех людей от мучительной гибели. Не только людей, но и всё живое. Всё на этой тарелке, которую мы называем домом.
Ливадий явно занервничал, хотя и пытался не подать виду.
– Я не знаю о чём он. Я, когда выпью тоже люблю языком чесать. Уверен и Яшка по пьяни не раз описывал свои героические подвиги, ну в битвах там, или в любви. Не так ли Яков? Признавайся, есть ли у тебя байка где ты в одиночку сражался с десятком упырей.
– Нет. – серьёзно ответил воин. – Баек нет. А вот история есть, и не упыри там были, оборотни. Трое. Здоровые, клыки как у меня пальцы, огромные как медведи переростки. – начинал улыбаться он продолжая. – Я мечом, не вытаскивая его из ножен, снёс две головы одним махом. А третьему выдавил глаза вот этими самыми руками. – он поглядел на свои ладони и поднял взор на мага. – Но это после медовухи. После самогонки, особенно свекольной, мохнатых тварей становилось пятеро, меч превращался в хлебный нож, а их вожак вырастал до размеров сарая. А если я ещё мухомором закушу…
Яшка засмеялся, его смех поддержал старик, король же остался не тронут этой историей и Яков вспомнил как не ловко ему было всегда рядом с Алексием, человеком, на лице которого, никогда не проскользнула ни одна улыбка.
– Он упоминал имя. Морана. – продолжил король.
– Не знаю Алёша. Не слышал я от него ничего такого.
– Ливадий, – спокойно говорил Алексий глядя на старика. – я помню историю о чёртовом карлике. Скрывать от меня, а тем более принимать теперь какие-либо решения, без моего ведома было бы глупо. Ты же не считаешь себя глупцом, правда?
– Ты о чём Лёша? – ответил маг, глядя на Яшку, надеясь, что он поведает ещё какую-нибудь историю, перебив короля. Давно, в детстве, Яшка мог себе позволить такое поведение, но не сейчас.
– Если есть что сказать, говори. Мне надоела твоя фанатичная мудрость, чародей. Или ты слеп? Ты покидал наши земли? Великий советник не знал, чем занимается его повелитель? Так что, ты был слеп?
– Нет ваше высочество. – ответил маг и напряг скулы.
– Тогда не тяни.
–
