ледяного воздуха. Одна ладонь сжалась на дверце, другая вцепилась в переднюю стойку. Тело оцепенело, меня охватил непонятный ужас и сомнения. Позволила им пройтись мурашками по телу, осесть в легких, уколоть иглами спину.
Последний рывок. Передние колеса коснусь пустоты. Жигули наклонилось, скатилось по раме, и бросилось отчаянно вниз. Глухой удар о поверхность воды, и медленное погружение. Не было скрипа, последних огней фар, живое обращалось в прах, пока двигалось к своей последней цели, и теперь уже омертвелое уходило в забвение.
Размяла плечи, и села на край. Тело расслабилось, почувствовало легкость, а на душе остатки тоски.
— Так и знал что это ты, — знакомый голос раздался позади.
Улыбнулась. Крыша блеснула под лучами выглянувшего солнца, и скрылось под водой.
«Какой хорошенький, нарекаю его охранником дочурки» — смеялся отец, играясь с маленьким Борзини фантиком. «Иди сюда, смотри, что папка купил» — протянул мне Барби, погладил по волосам, такой ты нравился всегда, открытый для меня. «За кого? За Сашку? Даже свататься ко мне не думай, ты мою дочь видел? Красивая, а Сашка твой? Тьфу» — Михалыч больше с тобой не разговаривал, а я всегда смеялась, вспоминая эти слова.
Эти десяток других, может больше.
— Запил? — Стас присел рядом, вытянул ноги.
— Нет.
— Домой поедешь?
— Позже.
— Стас, и что с ней делать? — Напарник выставил вальяжно ногу перед собой, и упёр руки в бока. — Она машину утопила.
— Какую? — Спокойно спросил Стас, не поворачиваясь.
Рябь на воде стихла, последние волны размеренно расплывались по поверхности, разбиваясь о землянистые стены.
Неизвестность пугала и завораживала пустотой, скоро она непременно заполниться, но уже другим.
Стас встал, отряхнул штаны и ушёл. Обняла себя руками, не желая поддаваться холоду и уходить следом. Чего-то не хватало, я чувствовала, что оставила незаконченное дело, и оно не относилось больше к родне. Хвост его маячил перед глазами, уносил меня вдаль, где небо на горизонте соприкасалось с кронами деревьев.
Почувствовала тепло на плечах, силу рук, что сжала в своих объятиях, закутывая в ветровку, и жар тела, прижавшегося к моей спине. Не оборачивалась. Эти прикосновения были мне знакомы, я их ждала, по ним скучала. Упорство, которому можно позавидовать, связывало тебя совершенно не с подходящей девушкой, но больше, я тебе это не скажу.
— Стас позвонил?
Заир не ответил, выставил ладонь передо мной, ждал, когда холодные пальцы сожмут его кожу. Приняла, не стала томить.
— Прости меня, — мой дрожащий голос раздался эхом в голове.
Заир кивнул Стасу и проводил меня в машину. Молчание его давалось мне трудно, я не могла усидеть на месте, уже решив, что момент упущен.
— Как мне понимать твои слова? Прости, что выгнала тебя, или прости, что не выгнала раньше? — Омут его глаз зажегся светом, так ярко, что озарил собой пространство вокруг меня.
Выдохнула, ещё не потеряно.
— Первое, я была не права.
Теперь и для меня целое значило не одно, а несколько. Может это и не правильно, но капаться в себе, тащить балласт, грызть уже становилось дикостью. Глубина была не там, а совершенно в противоположном месте.
Нити связывали разных людей, создавали не сетку, а прямые тонкие волоски. Их можно было россыпью скинуть на плечи, стянуть в тугой хвост или собрать в косу. В любом из вариантов, сила их была в единстве. Выбивающиеся прядки были, отрастали, и становились часть. Не было в этом потери индивидуальности, только мощь и непрерывный рост.
Глава 44
Бушующий ураган в моей душе, наконец, стих, спокойствие наполнило мой разум, растворяя сомнения, угрызения совести и прочую шелуху. Однозначно, нужно было сделать так изначально, перестать бежать, подгоняемой стаей собак, остановиться, и посмотреть им в глаза. Этот шаг меня побудили сделать, а если бы нет, кто знает, сколько бы я продолжала мчаться.
Юля разбудила меня с самого утра, нетерпеливо барабаня костяшками по железной двери, и напевая какую-то песню без слов.
— А где чемодан?
Выглядела она иначе, не могла с первого взгляда разгадать. Длинные волосы пропали с её головы, оставляя аккуратное удлиненное каре. Она светила изнутри, растягивая улыбку до ушей и пружиня в коленях как попрыгунчик, явно хотела со мной чем-то поделиться. Нет, это совсем не то.
— Я рассталась с Вадимом, окончательно, — завопила, — он теперь у родителей. Пропустишь меня?
Для Юли это действительно был прорыв, и отчего-то в этот раз действительно верилось. Что же произошло? Отошла в сторону, пропуская подругу.
— Удивительно, — протянула, приходя в себя от нежданной новости, — прямо время перемен наступило.
Юля меня уже не слышала, прошла на кухню, по-хозяйски открыла шкафчик, достала банку кофе и включила чайник. Она продолжала напевать, пританцовывая на ходу. Не припомню, когда видела её такой воздушной последний раз.
Только я успела прикрыть дверь, как следом снова постучали. Выдохнула, не ждала я спросонья гостей, хотелось вернуть в постель, закутаться, уткнуться в плечо.
— Мне места найдётся? — Медина была в хорошем расположении духа, мне уже начало казаться, что где-то на улице растягивают губы и подключают электричество к людям.
Глаза горели, грудь учащенно вздымалась — торопилась. Медина посмотрела через своё плечо, не ощущая никого позади, и продолжила:
— Руфата в машине оставила, пусть ждёт, девочками поболтаем.
Пропустила, надеюсь, на этом всё. Не успела протереть глаза, как Медина накинулась на меня с объятиями, да такими прыткими, что кости захрустели, а от давления зарябило в глазах. Мучительный стон вынудил её унять эмоции, глазами она заметила Юлю, и понеслась к ней.
— Девочки, столько новостей, — Медина развела руки, эмоции в ней били фонтаном, заставляя глотать ртом воздух, — Адочка, ты нам Аллахом послана.
Не стала спорить с конкретизацией отправителя, изначально считав, что это точно не святой. Юля поспешила поставить три кружки кофе на стол, хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимания и приглашая присесть.
— Рассказывайте, — подруга выждала приличную, как ей думалось, паузу и более не могла унять любопытства.
— Ясмина в положении! — Воскликнула Медина, прикладывая холодные ладони к раскрасневшимся щекам. — Столько сил, и наконец, ребенок в семье появится.
Демонстративно кашлянула в кулак, посмотрев на женщину с осуждением. Я была рада за Ясмину и Мурада, но осадок того, как они все дружно водили меня за нос остался. И тот разговор, как ловко они всё выкрутили, как представили. Вот и секрет моего не растущего живота, и их слепоты.
— Ладно, не смотри так, знали мы и что с того? — Она сделала глоток, показывая, что это сущий пустяк, на котором и концентрироваться не стоило. — Ты мне сразу приглянулась,
