того, уйти порывалась, пришлось мне ее душить. Руками! Вот этими самыми!
И Юрок сунул свои растопыренные пятерни Саше под нос. Девушке стоило огромного труда, чтобы не отшатнуться от рук убийцы.
— Думаешь, легко это мне было? — продолжал скулить, напрашиваясь на жалость, Юрок. — Я существо чувствительное и ранимое, а тут такая грязная работа. Тьфу! Вспомнить противно, как ее гортань под моими пальцами шевелилась. Я этого до конца жизни теперь не забуду! Ведь я нежный! Я трепетный! Я ласковый!
«Ласковый убийца, вот кто ты такой!»
— А эти злые люди вокруг меня только и думают, как бы мне плохо сделать. Вот и ты неспроста за мной пришла. Тоже хочешь мне навредить!
По мере того как Юрок говорил, глаза его все сильней расширялись. И Саше стала очевидна горькая и неприкрытая истина. Да он же совсем больной на голову! Просто сумасшедший! Настоящий псих! И место ему даже не в тюрьме, а в дурке! Вот там ему будет лучше всего.
Но одно дело — принять решение о судьбе Юрка, и совсем другое — это решение осуществить. Потому что нормальный или нет, а Юрок был сейчас крайне опасен. И Саша покрепче сжала палку в руках, намереваясь дорого продать свою жизнь.
На помощь Антона она больше не надеялась, судя по звукам за стеной, тот все еще продолжал безуспешно сражаться с закрытой дверью. Сашу удивлял только один момент: ладно Антон, но где все остальные? Почему они не чешутся и не бегут на ее поиски?
Ведь не только Саша растворилась в пространстве. Еще и Антон исчез из поля зрения остальных. Аня, та и вовсе пропала еще много раньше. Про Юрка, понятное дело, никто не спохватится, никому он не нужен и не интересен, но они-то трое пользуются популярностью. Почему же их никто не ищет? Почему ЕЕ не ищут? Где ее кавалеры? Где Димка? Где Миха с Сержем и Торресом? Где, в конце концов, Милорадов и вся другая полиция?
И как случалось всякий раз, стоило Саше подумать о Милорадове, как следователь внезапно появился. Вот только что его не было, и все вокруг было так плохо, что хуже уже и не приду- маешь.
И вдруг раздался его уверенный спокойный голос:
— А ну отойди от нее!
И все вновь стало лучше не бывает!
Но не всех обрадовало появление следователя. В отличие от Саши, сам преступник при виде Милорадова обрадовался значительно слабее. Да что там, его просто всего перекосило, когда он увидел, что за следователем в коридоре толпятся еще и другие люди, и в числе прочих разглядел Антона, который рвался внутрь помещения.
— Пустите меня к ней! Пустите, я должен ее увидеть!
Аня к этому времени шевелилась уже так активно, что всем было ясно: она жива. Но когда Антон все же просочился в каморку, то кинулся он вовсе не к Ане, а к Саше, совсем этого проявления эмоций не ожидающей.
— Жива! А я уж надумал себе всякого!
Вслед за Антоном появился Колчанов, который тоже твердил, что был уверен, Саши и в живых-то давно нет, и теперь они уже в две пары рук трогали и трясли Сашу, чтобы убедиться, что с ней все в полном порядке.
— Да не я пострадавшая, а вот она — Аня!
Но Аня была словно заколдованная. На нее если и смотрели, то разве что мельком, и все внимание сосредотачивалось на Саше. Подоспел Димка, за ним подтянулись другие игроки, всем вдруг срочно понадобилось узнать последние новости о состоянии здоровья девушки. Аня только глазами хлопала, потому что досталось ей здорово, говорить она до сих пор толком не могла. Но кому какое было дело до бедняжки, когда тут имелась героиня вечера — Саша.
— Как ты догадалась, что они окажутся именно в этой подсобке?
Саша открыла рот, чтобы сказать правду, услышала подозрительные звуки, но не успела.
Потому что Колчанов, которого переполняли эмоции, которые он не мог сдерживать, во все горло завопил, не дожидаясь ее ответа:
— Какая молодец!
Девушка буквально купалась во всеобщем внимании и обожании, а вот Юрок окончательно расстроился. Кажется, он наконец-то сообразил, что Антон его по головке за все его выходки не погладит, и с горечью прошептал:
— И зачем тогда?.. Зачем все это?
С этими словами он повернулся и резво начал карабкаться по стремянке, оставленной кем-то у стены. В его сторону никто не смотрел, потому что единственный выход из подсобки был надежно перекрыт телами многочисленных сочувствующих, и все были уверены, преступнику деваться некуда.
Но они ошибались. На уровне трех метров от пола в стене было проделано небольшое вентиляционное окошко, к которому Юрок сейчас и стремился всей своей истерзанной душой. Двигался он столь стремительно, что когда его заметили, то сделать ничего не успели. Все могли наблюдать лишь то, как ноги Юрка мелькнули в этом отверстии.
— Выскользнул!
— Удрал!
— Спокойно, товарищи! — перекрикивая остальных, подал голос Колчанов. — Я владелец этого комплекса, я знаю его планировку лучше, чем кто-либо другой. Это внешняя стена. И окно выходит на улицу. Так что все в порядке, никуда он не денется.
Какое-то время в каморке было совершенно тихо, потом кто-то поинтересовался:
— А на каком мы сейчас, простите, этаже?
Этаж был четвертый, это все прекрасно знали.
И все тот же голос произнес:
— Это сколько же ему лететь до земли?
После чего поднялся гвалт и крики. Люди кинулись кто куда. Кто-то карабкался по стремянке, словно надеясь еще успеть и поймать улетающего Юрка за ногу. Кто-то устремился наружу, словно прямо там ожидали найти распростертое тело Юрка.
Пока все бегали, шумели и суетились, выяснились три вещи.
Первое: стена, о которой говорил Колчанов, была совсем не внешней, а внутренней. Второе: окно на ней выходило в коридор соседнего детского спортивного городка, а третье — оригинальный проект комплекса и впрямь помог, он позволил понизить уровень падения Юрка всего лишь до одного метра. Падать с такой высоты было совсем не страшно, к тому же мягкое покрытие на детской площадке позволило смягчить удар. И к тому времени, когда за Юрком к детишкам прибежала полиция, преступника уже и след простыл.
Впрочем, далеко он не убежал. Злодея задержали на выходе из торгового центра. Бдительным охранникам показалась подозрительной та скорость, с которой улепетывал прочь этот мальчишка. Они его остановили, а когда Юрок попробовал сопротивляться, быстренько скрутили и провели в служебное помещение для дальнейшей проверки его личности.
И в течение часа, пока по всему торговому центру уголовный розыск
