фон Рок и поднялся.
Изабелла ненадолго скрылась в своей комнате и вернулась с баночкой черного порошка.
– У меня с собой. Нужно заварить кипятком. Справишься? Мне надо в душ и переодеться.
Взгляд синих глаз тайшельца извлек все мысли из ее головы, подверг классификации и анализу и вернул обратно. Анждей улыбнулся, будто не было этой ночи.
– Справлюсь, иди!
Дольше всех будили Рианона. У каких уж родственников он проводил время, сказать было сложно, но на фриммца подействовала только ваза с холодной водой, которую Виллерфоллер вылил ему на голову.
– Фарамиэль! – воскликнул ТаТерон, продирая глаза. – Уоллер, что ты творишь!
– Насилие и беззаконие! – усмехнулся тот. – Вставай, соня, ибо мы жаждем новых впечатлений!
В последующие часы они посетили еще несколько мест, связанных с именем Роуза, в том числе, дом-музей, в котором все осталось, как и при жизни художника. В мастерской, где он рисовал свою последнюю картину – «Чернильную вечность лагуны Дорана», не было мебели, лишь на треножнике стояла репродукция, да висели на стенах карандашные наброски. Сотни, тысячи набросков, и только в некоторых из них угадывались образы с картины. Замерев у разделительного барьера – в комнате поддерживался специальный микроклимат, поэтому вход в нее прикрывал прозрачный щит, – Изабелла рассматривала рисунки со все возрастающим изумлением. Наймис Роуз, несомненно, был гениален, но в его работах проглядывало скорее неординарное отношение к отображению времени и пространства, к композиции и перспективе, чем безумие. Эти же наброски казались результатом работы воспаленного разума. Не прошло и нескольких минут, как кальмеранку замутило от их изобилия, однако и закрывая глаза, она продолжала видеть линии, окружности и прямые, больше напоминавшие лабиринт. Она поспешила спуститься на первый этаж, и тут в пенале дрогнул трансир. На экране цвело совершенное лицо герцогини фон Рок. Изабелла и до сих пор, видя Франсуазу, каждый раз едва сдерживала восхищенный вздох.
– Как гуляется, дорогая? – поздоровавшись, поинтересовалась герцогиня. – Говорят, Фримм – мир для тех, кто влюблен!
– Боюсь, Ваша Светлость, мне это не грозит, – рассмеялась Изабелла, – даже в том чудесном месте, в котором мы оказались.
– И какие от него впечатления? – уточнила Франсуаза.
– Двоякие, – честно ответила Белка. – С одной стороны, все, на что падает мой взор, доставляет эстетическое наслаждение. С другой – грань, разделяющая фриммские расы, маячит постоянным фоном для сознания. И это неприятное ощущение.
– Фримм радужен лишь внешне… – коротко заметила герцогиня, показывая, что тема ей не безызвестна. – Когда вы вернетесь?
– Завтра утром, – Изабелла проницательно посмотрела на нее. – Надо встретиться?
– Ты моя умница, – лукаво улыбнулась Франсуаза, – есть информация, которая тебя заинтересует.
– Вы нашли его? – воскликнула Изабелла. – Нашли…
Герцогиня приложила палец к губам.
– Тш-ш-ш! Завтра поговорим. Поцелуй за меня моего мальчика!
– Вашего бедного, перспективного мальчика? Конечно!
Обе понимающе улыбнулись друг другу.
«Когда свадьба? Почему меня не пригласили? – раздался в сознании голос Виллерфоллера. – Я, между прочим, никогда не был на традиционной тайшельской свадьбе!»
«Отвали, Уолли! – беззлобно ответила Изабелла, сворачивая трансир. – Может быть, тебе на роду написано не увидеть ни одной традиционной тайшельской свадьбы!»
«Командор, ты же не разочаруешь меня, а?»
«Виллерфоллер, ты – трепло, знаешь об этом?»
Они оба спускаясь по лестнице из мастерской Роуза, улыбаясь, как коты, наевшиеся сметаны. Фон Рок подставил щеку для переданного матерью поцелуя.
Поцеловав его, Изабелла неожиданно зевнула, да так сладко, что Уолли тоже не сдержал зевка.
– Хочешь спать? – понимающе спросил Джей.
– Да! – скривилась Изабелла.
Спать, и правда, хотелось после насыщенного событиями вчерашнего дня и практически бессонной ночи.
– Отличная идея, между прочим! – проворчал тайерхог. – Предлагаю вернуться в отель и подремать до ужина, а потом погулять по вечернему городу, раз вчера не получилось! Риан обещал показать нам каких-то ночных птичек, которые светятся изнутри.
– По-фриммски они называются кибрикоэлис фарамиэль – или божьи искры, – пояснил подошедший ТаТерон. – Летают стайками, охотятся на ночных мошек, привлеченных их светом. Зрелище незабываемое!
«А почему я вчера их не видела?» – чуть было не спросила Изабелла, но вовремя прикусила язык. Наверное, оказалась не в том месте и не в то время. Не «наверное». Точно!
– Давайте вернемся, – согласился Рианон, – я тоже чувствую себя уставшим!
Уоллер, Джей и Изабелла переглянулись. Процесс регенерации тканей, испытанный фриммцем, потребовал бы усилий от любого организма. Усилий, которые прекрасно компенсировал сон.
– Решено, возвращаемся в отель, – кивнул командор и двинулся к выходу из дома-музея.
В номере педантичный фон Рок отправился в ванную – мыть руки после прогулки, а Изабелла вновь остановилась у окна, разглядывая то место на набережной, где ночью встретилась с Монти. И что на нее нашло? Ведь ясно же, между ними все кончено, и только прошлое тянет их друг к другу.
Из своей спальни выскочил злой как демон Виллерфоллер, потрясая ноутбуком.
– Что случилось? – изумился присевший на диван со стаканом прохладительного напитка ТаТерон.
– Статья о Роузе лезет из моих ушей! – прорычал тайерхог. – Пока я не накидаю набросок – не усну!
И он собрался обрушиться рядом с ним на диван с силой торнадо, но вдруг изменился в лице.
Изабелла проследила за его взглядом и почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине.
В дверях, ведущих в коридор, где находилась ванная, стоял Джей, держа в руке осколок полупрозрачного пурпурного стекла.
Риан поспешно поднялся.
– Что это? – Уоллер тут же позабыл про статью.
– Он был спрятан в полотенце. В чистом, аккуратно сложенном, отельном полотенце…
Изабелла быстрым шагом пересекла комнату, отобрала у фон Рока осколок, и посмотрела на побледневшего Виллерфоллера. Оба узнали его – осколок от легендарного кубка Фартума! Кубка, которым награждали лучший курс.
* * *
Они исступленно целовались у стены, и Белка уже прикидывала, куда бы затащить Монти, чтобы успеть побыть вдвоем, собраться на праздничное построение и не опоздать, когда объявят общий сбор. Судя по жадным огонькам в глаза Монтегю, он думал о том же самом.
– Надо идти! – задыхаясь от желания, простонала она, упираясь ему в грудь ладонями и борясь с желанием запустить руки под его рубашку, царапнуть соски, провести пальцами вниз – по его животу под ремень брюк.
Но, Планида Спасителя, они уже столько раз делали это, а выпускной у пятикурсников бывает лишь раз в жизни!
Монтегю с явным трудом оторвался от нее и даже отступил на шаг назад, потому что их тянуло друг к другу как магнитом.
– Белк, больше никаких поцелуев до бала! Кстати, не забудь, что ты приглашена мной на ВСЕ танцы!
– Эй, я обещала Джею и Уолли по одному танцу! – притворно возмутилась она. – И, кроме того, вдруг император опять пожелает пригласить меня!
– Император пусть отправляется в преисподнюю, – делая зверское лицо, прорычал Монти, – а
