чтобы не умереть от голода.
«Так и скажи, что хранители – сволочи», – подумала Элезарет с горечью. Несправедливо было, что матери не могли давать имена детям под ветвями и женщинам приходилось уповать на волю мужей. Она шептала другое имя для Севира, умоляла богиню принять его. Но ничего не вышло. Имя дал Стефан. Он тянул несколько лет, ждал хорошего дня. Их было множество, но только появление в городе бесценной стало достаточно весомым знаком для Стефана.
– Говорят, – вдруг пискнула одна из сирот, девочка лет семи, – это потому, что на одну часть Ародана смотрит светлый лик, а на другую тёмный. Поэтому у нас имена дают папы, а где-то – мамы.
– Тихо! – шикнула на неё настоятельница. – Простите её, моя рейна.
– Ничего, – сказала Элезарет и бросила через плечо советнику: – Я хочу, чтобы к вечеру все дети были одеты и обуты. И накормлены.
Она приблизилась к настоятельнице и взяла её за руки.
– Я поговорю с хранителями веры, – шепнула она, чтобы дети не услышали. Незачем было давать им надежду. – Возможно, мои слова убедят их стать… более благосклонными.
– Спасибо, моя рейна, – бесцветным голосом отозвалась настоятельница. Она тоже прекрасно понимала, что хранители скорее удавятся, чем начнут раздавать имена всем подряд. По их мнению, имя полагалось заслужить.
Элезарет села в седло и попрощалась с детьми. Сироты бежали за ней до конца улицы, где отстали, когда Элезарет заставила лошадь перейти на рысь. Рейна направилась к храму. На сегодня была запланирована ещё одна встреча.
На этот раз отрицатель ждал у белолистного дуба. У Элезарет каждый раз сжималось сердце, когда она видела дар Сенриха. Дерево жило и крепло, а её сын – нет.
– Говорят, вы сегодня вышли к людям, рейна Элезарет? – произнёс мужчина, чуть улыбнувшись. Облачённый в одежды хранителя, отрицатель ничем не отличался от служителей храма.
– Есть новости? – спросила Элезарет. Она уже привыкла, что этот человек был не в состоянии перейти сразу к делу.
– Мои люди преследуют его. Последний раз его заметили на границе с четвёртой ветвью.
– Он не так далеко ушёл, – с укором сказала Элезарет. Она почему-то была уверена, что Ренфел скрывается если не на краю света, то под другой ветвью.
– Значит, то, что он ищет, находится здесь. Он как лис: ходит кругами, пытаясь нас запутать. Но рано или поздно он попадётся.
– Он нужен живым, вы помните? – строго напомнила Элезарет. Отрицатель поднял руки в примирительном жесте и кивнул. – По крайней мере, пока мы не узнаем всё, что нужно.
Она хотела добавить, что зверя можно убить, но вовремя отмела эту мысль. Отрицатели не посмели бы навредить дару богини. Разве что чужими руками.
– Что с моим сыном?
Ни Севир, ни уж тем более Стефан не посчитали нужным отправить весточку. Где они и как добрались, Элезарет не знала.
– Он под первой ветвью. И мне стало известно, что Стефан намерен позвать в Илассет бесценного.
– Он мне ничего не говорил. – Элезарет нахмурилась. Стефан не стал бы скрывать от неё эту информацию. Какой смысл? Даже будь она против, он бы её не послушал. Хотя, может, поэтому и не сказал, что не посчитал нужным? В любом случае всё выяснится лишь тогда, когда он вернётся. – Что ж, он хочет дать Сирору второй шанс.
– А вы этого хотите? – Отрицатель посмотрел на неё и обворожительно улыбнулся.
«Он, что, заигрывает со мной»?
– Я желаю для сына лучшего, – сухо ответила Элезарет, нервно оглянувшись. Беседовать в укромной нише было куда комфортнее, чем на открытом месте. Не покидало ощущение, что за ними наблюдают все послушницы храма.
– Элезарет, – отрицатель бесцеремонно взял её за руки и поднёс их к своему лицу, – со мной вы можете быть откровенны. Вы меньше всего на свете хотите, чтобы судьбу вашего сына решал бесценный. Вы не хотите, чтобы трагедия повторилась.
– Как ты смеешь ко мне прикасаться! – зашипела Элезарет и попыталась вырваться, но отрицатель подошёл ближе, и не подумав отпустить. Опешив, она задохнулась от возмущения и не нашла слов.
– Вы можете предотвратить это. Поговорите с мужем, и ни один бесценный не приблизится к вашим детям.
– Стефан меня не послушает!
– А вы ему прикажите. У вас есть сила, которая однажды отняла возлюбленного, но эта же сила способна защитить ваших детей.
Элезарет испуганно взглянула на отрицателя. На глазах сами собой выступили злые слёзы.
– Откуда, проклятые небеса, ты знаешь об этом? – жалко прошептала она. Руки задрожали.
– Люди нашего круга верят, что бесценные вмешиваются в естественный порядок вещей. Каждый раз, когда бесценный открывает чью-то шкатулку, мы рано или поздно узнаём об этом. И обо всех последствиях этих чудовищных действий. Я понимаю твою боль, Элезарет. Я всю жизнь посвятил борьбе с властью бесценных.
– Отпусти. Немедленно.
Он послушался и спрятал руки в мантии. Элезарет тяжело дышала и с гневом смотрела на мужчину.
– Я была против. Но я была обещана лорду, и мою шкатулку требовали открыть все: родители, советники. Я считала, что это преждевременно. – Элезарет опустила голову. – Никто не понял, как работает дар. А лорд решил поздравить меня и поцеловал кольцо. Через минуту он умер, потому что я не знала, как остановить… это. У меня дар от тёмного лика богини. И его могло не быть, если бы… если бы…
Отрицатель с сочувствием покачал головой, дав рейне выговориться.
– И вот что интересно, – продолжила Элезарет, – о том, как действует мой дар, знали всего четыре человека. Я, мой покойный жених, который на себе испытал действие дара, хранитель, к которому я пошла на исповедь, и нищий мужчина, на котором я испытала дар во второй раз. И поскольку он не выжил, я спрошу: как давно отрицатели вытесняют служителей из храмов и заменяют своими людьми?
– Что? – он изобразил довольно искреннее удивление. Актёр из отрицателя вышел бы замечательный.
– Ты знал о моём даре, когда мы встретились в храме в первый раз, – пояснила Элезарет. – Мне тогда всё стало ясно, но не осталось времени что-то решать. Потом случилось изгнание отца Лорала и исчезновение бесценной. И вот мы стоим посреди храма, никак не скрываясь, у всех на виду и обсуждаем использование моего дара на правителе Илассета. А ведь для всего мира моя жемчужина бесполезна: я позаботилась о том, чтобы никто не узнал, как она действует. Так что отвечай на вопрос, или прикажу перевернуть тут всё вверх дном, а с тобой мы побеседуем так же, как с лордом Ренфелом. И назови своё имя! Мне надоело обращаться к тебе как к безымянному.
Отрицатель дрогнул. Элезарет
