вступать в «Каппу», верно? – Эбби отбрасывает мои туфли в сторону, отчего я внутренне съеживаюсь. – Хотя зачем я вообще спрашиваю. Уже слишком поздно. Семестр же давно начался.
– Чтобы внести ясность: женское общество не было в списке моих приоритетов.
– Вот видишь? – указывает она на меня, сверкая блестящими розовыми ногтями. – Об этом я и говорю. У тебя появился парень, и теперь ты не хочешь веселиться.
– Тайлер мне не парень.
– Приятель для занятий сексом. Не столь важно, – закатывает глаза Эбби. – Смысл тот же.
По определению – совсем не тот же. Но, кажется, спорить бесполезно.
Роясь в шкафу, я пытаюсь выбрать что-то подходящее для клуба. Но мне ничего не нравится. Я достаю изумрудно-зеленое платье на бретельках и, прикидывая, прижимаю его к груди, но сразу же кладу обратно. Затем я возвращаю в шкаф еще три платья. Может, просто надеть джинсы.
Нас прерывает еще один звонок в дверь. Если на пороге стоит не Хлои, то это не ко мне. Других друзей у меня попросту нет. Что, если поразмыслить, немного грустно.
На этот раз за дверью действительно оказывается курьер. Фургон с ревом отъезжает, а я втаскиваю в дом огромную коричневую коробку от «Амазон» и изучаю этикетку. На ней мое имя, но я ничего не заказывала. Особенно – настолько большого.
– Что это? – Эбби подбегает и заглядывает мне через плечо.
– Понятия не имею.
Она плетется за мной, пока я несу коробку на кухню. Посылка не тяжелая, но внутри явно что-то огромное. Взяв кухонные ножницы, я провожу ими по упаковочной ленте. Когда коробка открыта, на коричневой упаковочной бумаге лицевой стороной вниз оказывается белый листок, похожий на квитанцию. Я переворачиваю его так, чтобы Эбби не могла увидеть, и читаю напечатанное сообщение.
Подарок от Аида.
Моргнув, я перечитываю еще раз и убеждаюсь, что глаза меня не подводят. И какой же подарок? Остается надеяться, что не пошлый, потому что стоящая рядом Эбби следит за каждым моим движением.
Я засовываю квитанцию в карман и приподнимаю упаковочную бумагу. Мои губы растягиваются в улыбке, когда я замечаю вторую коробку, немного меньшего размера. Кофеварка.
Розовая.
В дополнение к этому – фунт органического кофе без кофеина и огромный пакет розовых «Старберст». Удивлена, что Тайлер вообще о них вспомнил. Уверена, что мимоходом упомянула конфеты лишь раз.
Мое сердце сжимается от незнакомого чувства. Чувства, которое я не могу определить, которое никогда раньше не испытывала.
– Что это? – Эбби, у которой нет никакого понятия о личных границах, перебирает содержимое упаковочной коробки и с ухмылкой вытаскивает мой подарок. – Розовая кофеварка, Сера? Это уже слишком, даже для тебя.
– А что плохого в «слишком»? – огрызаюсь я, забирая у нее из рук кофеварку. Вот так: придаю слову «слишком» новое значение. Все употребляют его, говоря о чем-то плохом. Та же участь у слова «базовый». Я устала от того, что люди используют в мой адрес и то, и другое.
– Мне нравится розовый. Он приносит мне счастье. Почему все должно зависеть от чужого мнения? Нечего осуждать вкусы других людей.
– Вау, остынь. Я же пошутила. Я только хотела сказать, что твой брат и его приятели будут против розовых веще в доме.
– Искренне сомневаюсь, что их это волнует, – я отворачиваюсь, ставлю коробку на столешницу и делаю глубокий вдох, считая до пяти.
Бейли и Шивон пригласили меня к себе, посмотреть игру парней, и это предложение вдруг кажется мне очень заманчивым. Как и идея остаться дома и заказать пиццу. И еще миллион других вещей, среди которых нет душных ночных клубов, по которым меня таскает Эбби в попытке привлечь к себе внимание.
– Знаешь что? – поворачиваюсь я к ней лицом. – У меня, кажется, болит голова.
Она, изогнув бровь, бросает на меня полный недоверия взгляд.
– Голова болит, говоришь? Как-то слишком уж внезапно.
– Должно быть, ПМС. Может перерасти в мигрень. Лучше пресечь ее в зародыше.
– Знаешь, ты в последнее время какая-то нервная.
Я напрягаюсь и изо всех сил стараюсь не повысить голос.
– Ты и сама вела себя не лучшим образом. Я сейчас через многое прохожу, но тебе, похоже, нет до этого дела.
– У всех есть проблемы, Сера.
Ну конечно. Только делает ли это мои проблемы менее важными?
На глаза наворачиваются слезы, и я стискиваю зубы, чтобы сдержать эмоции.
– Думаю, тебе стоит уйти.
Когда Эбби в раздражении удаляется, от нашей стычки у меня кружится голова.
Наша дружба еще никогда не была в столь плачевном состоянии. Можно ли вообще назвать это дружбой? И волнует ли меня сложившаяся ситуация?
Как только Эбби уходит, я распаковываю кофеварку и убираю конфеты и кофе в шкаф. Я снова смотрю на подарок Тайлера, и некоторое смятение во мне утихает. У меня такое чувство, что моя жизнь одновременно движется в десяти совершенно разных направлениях. Некоторые вещи развиваются лучше, чем я могла себе представить, другие же сгорают дотла.
Я хватаю телефон, чтобы отправить сообщение Тайлеру, который совсем скоро должен выйти на лед.
Динь-Динь:
Получила твой подарок. Спасибо. Очень мило с твоей стороны.
Аид:
Не стоит благодарностей, Динь. Теперь Уорд точно не выльет твой кофе.
Аид:
Вопрос тридцать: Будь у тебя машина времени, ты бы предпочла вернуться в прошлое или переместиться в будущее?
Тяжелая боль поселяется в животе, потому что я бы все отдала, чтобы снова увидеть отца.
Динь-Динь:
Прошлое. А ты?
Аид:
Ни то ни другое. Слишком боюсь эффекта бабочки.
Динь-Динь:
Вопрос тридцать один: Если ли что-то, что нравится всем, но ты находишь это переоцененным?
Аид:
Может, прозвучит странно, но буду с тобой честен.
Динь-Динь:
Ну, теперь ты просто обязан ответить.
Аид:
До того, как попробовал твой «Хааген-Дазс», я сказал бы, что это мороженое переоценено. Теперь же у меня зависимость, а эта штука дорого стоит.
Динь-Динь:
Цена оправданная.
Динь-Динь:
Поцелуи явно переоценивают. Если, конечно, это не поцелуи с тобой.
Тайлер тут же читает мое сообщение, исключая всякую возможность удалить его. Я что, правда это написала? Да что я такое творю? Конечно, это правда. Многие парни пытаются съесть твое лицо целиком, и в этом ничего хорошего. А еще есть те, что агрессивно орудуют языком.
Тайлер же – совсем другая история. Может, потому что чувствуется,
