Да и я не испытываю тяги к переделкам, как твоя матушка. Нет, — она качает головой, — уж лучше схожу на базар, выберу овощи на суп, вернусь и буду готовить.
— Ты же знаешь, что не обязана, у нас есть приходящие слуги, — начинаю осторожно.
— Знаю, но это единственное, что мне нравится делать. Пока не найду себя заново, придется побыть кухаркой, — она пожимает плечами. — Столько времени прошло с начала моей жизни без родителей, и теперь я точно уверена в том, что учиться на аптекаря не хочу. Мне нравится смешивать ингредиенты и экспериментировать, но делать я это люблю с кремом для пирожных. Кстати, в вашей лучшей кофейне на площади отвратительные эклеры, я бы могла сделать гораздо лучше и продавать их. Что скажешь? — Грейс воодушевляется.
— Милая, ты хочешь продавать пирожные? — смотрю на нее со снисхождением в ожидании, что Грейс одумается. — Ты супруга одного из наиболее влиятельных людей королевства и желаешь зарабатывать на жизнь кулинарией?
— А что в этом такого, Артур, — она хмурится, — мне нужно дело. Изображать фиктивных невест я больше не могу, если ты помнишь.
— Дорогая, готовь для меня! Буду все съедать, — произношу со слишком большим энтузиазмом, на самом деле ожидая, что Грейс сама поймет, что не так в ее предложении.
— Хорошо, — она поджимает губы, — я учту, — сухо целует меня в щеку. — Прекрасного дня, Артур. Наверное, мне стоит начать внимать твоему совету и спать с утра, как все приличные аристократки, а не провожать тебя на службу.
— Грейс, — в моем голосе сквозит необъяснимое сожаление, хотя я ничего такого не сделал.
— Не стоит, милый, все хорошо, — она вдруг улыбается, — я подстроюсь, мне не впервой.
И вроде бы конфликт исчерпан, я воззвал к благоразумию Грейс, но ее последняя фраза не дает мне покоя. Черт, а ведь и впрямь она подстраивается, не я. Но так устроены все браки, разве нет?
Служба не сильно радует, а уж вечерние посиделки я и вовсе с трудом выдерживаю. Я бы не стал беспокоиться на этот счет, если не ловил бы в себе раздражение из-за работы второй месяц. Или даже третий уже. А может и больше.
То, к чему я так привык, что наполняло мою жизнь, внезапно стало казаться пустым и неискренним. Да и откуда взяться искренности в королевском дворце?
Посмотреть только на виконта, что сидит справа от меня, он сейчас вовсю флиртует с одной из придворных дам, хотя дома его ждет беременная супруга. Обвожу глазами остальных присутствующих, и практически каждый из них ведет себя подобным образом. Не каждый день, но периодически. А на меня начинают посматривать с любопытством, замечая, что я каждый раз не удостаиваю придворных дам даже мимолетной любезности.
— Наш Артур снова молчит, — виконт словно мысли мои читает, решает поиздеваться. — Как же замечательно, что я не вступил в магический брак, если после этого так скучнеют, то это настоящая катастрофа!
Его поддерживает нестройный хор смешков.
— Ты бы не смог в него вступить, едва ли магия способна найти хоть кого–то подходящего такому слизняку, — отвечаю прохладно.
Теперь в помещении повисает напряженная тишина. За меньшее можно быть вызванным на дуэль, но виконт меня не пугает. Я бы даже обрадовался, реши он развить конфликт, нашел бы куда направить эмоции.
— Думаю, стоит закончить сегодняшнюю встречу, — произносит король, прежде чем кто–то из нас натворит глупости.
— Всего вам хорошего, ваше величество, господа, — поднимаюсь первый и киваю присутствующим, а потом быстро покидаю стены дворца.
Свежий воздух немного отрезвляет. Останавливаюсь на миг посмотреть на Луну, она манит свободой и определенностью. Ей точно не нужно анализировать, почему служба, что так радовала когда–то, стала в тягость. И я сейчас не о вечерних посиделках.
Может, стоит устроить отдых, съездить на квартиру Грейс, она давно просила, а я все отказывался, выстраивая привычную столичную жизнь. И она перестала просить.
Как и безропотно попробовала найти себя в ремонте, походам по магазинам и в гости к другим супругам аристократов. Она вообще большая умница, постоянно старается подстроиться под меня, я же не делаю ровным счётом ничего.
Вот что мне стоит помочь ей с открытием собственного кафе, или что она там имела ввиду, когда воодушевленно рассказывала о своем желании продавать пирожные? Да, подобное не принято в нашем обществе, но все новое можно сделать модным.
Решено, именно так я и поступлю!
Захожу домой в прекрасном расположении духа, но Грейс меня почему–то не встречает. Обиделась, наверное.
Решаю ее не трогать, захожу на кухню на аромат выпечки и пробую шедевры Грейс. Нет, решено, с утра же попрошу у нее прощения, и мы вместе обсудим концепцию ее кафе.
А спать я ложусь отдельно, мне кажется эгоистичным нарушать отдых любимой, да и совесть мучает. Однако, утром не выдерживаю, захожу–таки к ней.
— Грейс, я осознал, каким был дураком, я не заслуживаю такого сокровища, как ты, — произношу на одном дыхании и только потом понимаю, что что–то не так.
Постель идеально заправлена, а на туалетном столике пусто.
Быстро подхожу к шкафу, в нем висит кое–какая одежда, но не вся. И только после этого мой взгляд снова возвращается к кровати. На ней обнаруживается записка, но я уже и так знаю, что ничего хорошего меня в ней не ждет.
«Дорогой, Артур! Прости мне мою натуру, но я сделала это снова. Сбежала от жизни, которая меня тяготит, даже не выяснив ничего с близкими людьми. В этот раз жертвой стал ты. Прости меня, если когда–нибудь сможешь, но я физически не в состоянии жить твоей жизнью. Не ищи меня, на этот раз магическая связь не поможет, хотя она и не ошибается. Я безумно люблю тебя, и как бы это не было странно, покидаю из–за этого. Не хочу, чтобы любовь превратилась в унизительную зависимость. Прощай, мой муж, постарайся вспоминать только хорошее, как делаю я уже довольно давно».
Листок выпадает из моих рук, а в голове лишь одна мысль, которую я произношу вслух.
— Я так ни разу не сказал ей, что тоже безумно люблю.
Эпилог
Грейс
Встречаю рассвет как всегда на берегу моря. Это очень легко, когда дом и работа находятся тут же, на пляже. Песок, еще не успев нагреться, приятно холодит голые ступни, а вода умиротворяет своим бесконечным движением.
И как всегда мои мысли не могут оставаться полностью безмятежными. Я каждый
