она, пока Ян стаскивал с нее перчатки. Пальцы у нее были неживого оттенка, как у манекена.
Яну стало не по себе.
Пальто бросил прямо под ноги. Провел ее в ванную, включил воду.
– Од-д-дин автобус укатил из-под носа, второй не пришел по расписанию… Д-д-денег на такси не было, все в магазине потратила. У меня что, к-к-колготки прилипли к ногам?
– Нет, не прилипли, кажется.
Ян аккуратно снял с нее колготки. Стянул платье, красивое, но слишком тоненькое для ноября. Расстегнул бюстгальтер.
Посадил, обнаженную, в ванну. Кэт дрожала. Яна от этого зрелища стало мутить.
– Г-г-горяче́е…
– Нельзя горячее, надо постепенно.
Кэт сама крутанула кран. Подставила руку под струю.
– Кипяток! – Ян тут же выключил воду.
Кэт посмотрела на руку округленными глазами. Потом на Яна. Это и в самом деле был кипяток: пар валил, как из закипевшего чайника, на коже осталось розовое пятно. Но она совсем, совсем ничего не почувствовала.
– Я быстро!
Ян влетел на кухню, налил в чашку теплой водки и заставил Кэт выпить залпом. Закутал в полотенце, отнес на свою кровать и навалил сверху кучу одеял. Кэт была горячей, но ее так знобило, словно все внутри превратилось в лед.
Черт, черт, черт, черт, черт…
– Как ты? – крепко прижимая ее к себе, спросил Ян.
– Плохо… от водки…
Ян обнял ее еще крепче.
– Потерпи, утром все пройдет.
Ему было душно и жарко, до дурноты. Словно это он хлестал водку и отмокал в горячей ванне. Но Ян не шелохнулся, пока Кэт не перестало знобить.
Она почти сразу уснула, а Ян не спал всю ночь, накрывая ее каждый раз, когда она сбрасывала с себя горячее одеяло.
* * *
Катя ехала в такси, не представляя, что обнаружит по адресу, указанному в записке Яна.
Записку она обнаружила утром, когда выползла из кокона одеял. Солнце, не по-осеннему яркое, щекотало нос так, что хотелось чихнуть. Из кухни доносился аромат трав и запеченного мяса. Катя сладко потянулась. Она чувствовала себя здоровой и бодрой – благодаря Яну. Но это не отменяло того факта, что вчера он проспал их свидание.
Знал бы Ян, как непросто ей было переступить через гордость, после того как он бросил ее на вечеринке ради другой женщины. Ян понятия не имел, сколько раз Катя начинала собирать сумку, а потом распаковывать ее. Уйти было проще простого, куда сложнее – остаться и дать им еще один шанс. Но она сильная и смелая и всегда добивается того, чего хочет.
Только чего она добилась в этот раз?..
Катя накинула на плечи одеяло и босиком прошлепала на кухню. Вместо окорока мамонта, который она была готова съесть, на столе стояла тарелка творога с вареньем и ваза с ослепительным букетом белых роз. Под ней лежал конверт. Катя прочитала записку, потом склонилась над букетом и вдохнула аромат.
Ян, терзаемый муками совести, хотел искупить вину. Обещал лучшее свидание за всю ее прошлую и будущую жизнь.
Похоже, кое-чего Катя все-таки добилась.
– Вы точно не перепутали адрес? – спросил водитель такси.
На всякий случай, Катя перечитала записку.
– Точно.
– Тогда мы на месте.
Катя печально посмотрела вслед такси, потом – на серое здание с колоннами, возле которого оказалась: то ли музей, то ли театр. Здание огораживала строительная металлическая решетка. Яркие красно-белые ленты по периметру предупреждали, что внутрь лучше не соваться.
Пряча озябшие ладони в карманы пальто, Катя огляделась. Через дорогу возвышался красивый дом послевоенной постройки с кафе на первом этаже. Слева и справа тянулись витрины магазинов, вниз по улице начинался сквер. Но Ян назначил ей свидание именно возле строительного забора.
Ну, если Ян и сейчас…
Катя не успела сформулировать угрозу: заметила в конце ограды альбомный лист, нанизанный на штырь. На листе черным фломастером было написано «Кэт» и стрелка направо.
Допустим…
Она прошла по указателю вдоль забора, завернула за угол и увидела еще одну стрелку, которая указывала на дыру в ограде. Катя снова окинула взглядом серое здание со строительной люлькой на боку и, помедлив, пролезла в дыру.
Указатели, лавируя между рытвинами, полными подмерзшей воды, строительным мусором, катушками с металлическим проводом, привели ее к входу в подвал. Дверь оказалась не заперта. Опустив голову, Катя вошла в узкую длинную кишку коридора.
«Уже близко, Кэт», – обещал следующий указатель.
Внимательно глядя под ноги, Катя свернула в другой, такой же мрачный, коридор. Оставалось надеяться, что здесь не водились мыши.
«Здесь нет мышей», – подтвердил третий указатель.
«Зато есть крысы», – поиздевался четвертый, увлекая Катю вверх по лестнице.
«Шутка», – обрадовал пятый, приклеенный скотчем к двери.
Катя открыла ее и оказалась в холле, затопленном светом, льющимся в огромные окна. Свет отражался от молочного мрамора пола, заливал белые стены и высокий потолок. Катя шла по указателям, разглядывая дворцовое великолепие. Цоканье каблучков ее сапог в абсолютной тишине многократно усиливалось, повторялось эхом и отзывалось в груди.
Она не сразу почувствовала на себе чей-то взгляд. Резко обернулась – и улыбнулась. Под парадной лестницей, ведущей на второй этаж, стояли скульптуры древнегреческих богов в полтора человеческих роста. Некоторые из них были обернуты целлофаном.
Стрелки, то нарисованные фломастером на бумаге, то выведенные цветным мелком на стене, то выложенные камешками на полу, привели ее в комнату, заставленную по периметру картонными коробками. Посреди стояла вешалка. На одном из ее крючков висел длинный чехол. Катя расстегнула его и тихо ахнула.
* * *
Ян видел в ее глазах то, ради чего и затеял все это. Кэт была поражена. Но, самое главное, она была счастлива, и его счастье тоже вдруг стало ощутимым, концентрированным.
Сейчас Кэт казалась настоящей королевой. Она сидела на стуле с высокой резной спинкой, за столом, заставленным блюдами с яствами, посреди недавно отреставрированной сцены, все еще пахнувшей деревом и краской. В глазах Кэт мерцало пламя свечей.
Огромный зрительный зал был темен и пуст. В чернеющую высь убегали тяжелые портьеры. Каждый звук отзывался далеким эхом.
Ее величеству, одетой в пышное кружевное платье, прислуживал за столом сам король – то есть Ян. Он приподнял металлический купол, скрывающий блюдо, и Кэт глубоко вдохнула. Аромат мяса этого ягненка она наверняка уловила сегодня дома.
Ян хорошо помнил девушку, которая вошла в его квартиру всего полгода назад. Наглухо застегнутый плащ. Стянутые в пучок волосы. Испуганные глаза. Невероятно, чего смогла достичь Кэт за это время. Когда она поднялась на сцену, переодетая в костюм, с высокой прической, украшенной диадемой, пусть и бутафорской, Ян хотел сказать что-то приятно-приветственное, но с удивлением обнаружил,
