положила свою сумочку, а уже задает вопросы.
— Ужин, а потом на концерт. — Я засовываю бумажник в задний карман джинсов и беру ключи. — Я должен быть дома около десяти, но напишу тебе и дам знать. — Я чувствую на себе ее взгляд, пока ищу свой телефон. — Я оставил наличные на пиццу, а номер указан на холодильнике. Эллиот терпеть не может пепперони.
— Ты идешь с коллегой по работе или…
Я смотрю на нее и пытаюсь удержаться от улыбки. Я не буду лгать Донне, но не могу сказать ей, что иду с Эшли. Ещё нет. Не тогда, когда вероятность того, что между нами ничего не произойдет после этого свидания, так высока. Как бы то ни было, я пытаюсь игнорировать стыд, который испытываю из-за того, что бросил свою жену. И трижды пытался снять обручальное кольцо, пока принимал душ и одевался, и каждый раз заканчивал тем, что надевал его обратно. Верю, что сегодня все пройдет хорошо, но есть большая вероятность, что это будет первое и последнее свидание, на которое я когда-либо пойду.
— Не совсем. Нет.
Выражение ее лица меняется на заинтересованное и возбужденное.
— Бен, ты встречаешься с женщиной? Кто она? — Ее голос становится выше, громче.
— Я еще не готов говорить о ней. Это просто свидание. — Почему это кажется ложью?
— Это же замечательно! У меня было такое чувство, когда я вошла и увидела тебя в таком наряде, — она указывает на меня, — и ты так хорошо пахнешь. У тебя другая прическа. Я так взволнована за тебя.
Я понижаю голос.
— Спасибо, но постарайся ничего не выдать Эллиот, хорошо? Я не жду, что ты будешь лгать, но не хочу расстраивать ее, говоря, что я… на свидании.
— Я понимаю, — шепчет она.
— Спасибо. Я у тебя в долгу.
Женщина отмахивается от меня.
— Иди. Повеселись. Видит бог, ты этого заслуживаешь.
Я обнимаю и целую свою дочь на прощание, но ее, кажется, почти не волнует, что я ухожу, поскольку Донна расставляет кучу предметов для рукоделия, которые принесла с собой. Потом выезжаю со своей подъездной дорожки немного раньше, чем планировал, поэтому останавливаюсь, чтобы заправиться, выпить пару бутылок воды, а затем направляюсь к Эшли.
На полпути я осознаю, что никогда не спрашивал у нее ее адрес, а она никогда его не упоминала. Эшли, должно быть, думает, что я знаю, где она живет, потому что они с Бетани раньше жили в одной квартире. Возможно, я сделал глупость, не спросив ее адрес, и когда нахожу место для парковки на ряду гостевых парковочных мест, я борюсь с волной неуверенности в том, что не получил от нее ее адрес.
Прихожу на десять минут раньше, и когда стою с поднятым кулаком, собираясь постучать в ее дверь, то задаюсь вопросом, должен ли был написать ей и сообщить, что я здесь. Решив, что уже слишком поздно, просто стучу. Человек, который открывает дверь, это не Эшли, а темноволосая женщина из клуба. Сторми. Она одета в спортивный бюстгальтер и обтягивающие тренировочные брюки, ее густые волосы убраны с лица, а кожа раскраснелась от — я полагаю, из-за ее одежды — физических упражнений.
— Привет, я — Бен. Ты, должно быть, Сторми.
Симпатичная девушка с большими карими глазами и резкими скулами, улыбается и отступает назад, пропуская меня внутрь.
— Я видела тебя в клубе.
Я улыбаюсь, проходя мимо нее в гостиную.
— Ты пастор, верно?
— Да.
Она приподнимает бедро и складывает руки под грудью, но я твердо смотрю ей в лицо. Обычно мне не требуется никаких усилий, чтобы смотреть выше женских плеч, я был мастером уважать женщин своим взглядом с тех пор, как учился в семинарии. В последнее время Эшли была редким исключением.
— Добрый пастор решил немного прогуляться по дикой стороне, да?
Я смеюсь.
— Если ужин и небольшой концерт считаются «дикими», то я выбыл из игры на гораздо дольше, чем думал. — Я тереблю пальцем тыльную сторону своего обручального кольца, как зуд, который не могу почесать.
Ее улыбка становится хищной.
— Дай мне знать, если когда-нибудь заинтересуешься заменой. — Она с важным видом проходит мимо меня. — Мы с Эш часто делимся игрушками.
Она подмигивает и исчезает в коридоре. Я остаюсь стоять, уставившись в никуда, с неприятным вопросом в голове о том, что, черт возьми, это значит. Я не тупой, и точно знаю, на что она намекала, просто мне это не нравится. Совсем не нравится.
— Ты рано!
Я резко поворачиваю голову и вижу, как Эшли прыгает на одной ноге, а на другую надевает замысловатую туфлю на каблуке с перекрещивающимися ремешками. Мой разум на мгновение отключается, когда я вижу, что на ней надето — простое бледно-розовое платье на тонких бретельках. Оно не слишком обтягивающее и выглядит мягким, как шелк. Ее волосы собраны сзади в низкий пучок, подчеркивающий нежные черты лица. Ее макияж не такой темный, как обычно, но достаточно, чтобы подчеркнуть ее голубые глаза и полные губы.
Надев туфли, девушка подходит ближе с озабоченным выражением лица.
— Как долго ты ждал?
— Не долго. — Я прочищаю горло и моргаю, чтобы мои глаза снова сфокусировались после того, как я провалился в туман по имени Эшли. — Ты сногсшибательна, Эш.
Выражение ее лица меняется, как будто мой комплимент пугает ее, но она стряхивает с себя все свои чувства и кивает в сторону моих джинсов.
— На тебе мои любимые джинсы.
— Я и не знал, что у тебя есть любимая пара моих джинсов. Что именно делает их твоими любимыми? — В ту секунду, когда этот вопрос слетает с моих губ, уже сожалею об этом, потому что, если я знаю Эшли, она ответит мне честно. А я не уверен, что готов к ее ответу.
— Твоя задница и мужское хозяйство выглядят в них фантастически.
Ага. Точно не готов. Жар ползет по моей шее к лицу.
Я благодарен, когда она смеется и отворачивается от меня.
— Дай мне взять свою сумочку, и мы можем идти.
К близости с такой честной женщиной, как Эшли, нужно привыкнуть. Конечно, это освежает, но это трудно принять, когда вся эта честность направлена на меня.
— Куда мы направляемся?
Я открываю перед ней дверь квартиры и выхожу вслед за ней.
— Ужин. Ты голодна?
Она останавливается на лестнице и оглядывается через плечо.
— Я всегда голодна.
Я притворяюсь, что не замечаю двусмысленности, потому что она вполне могла говорить просто о еде, а не о сексе. Интересно, учитывая историю свиданий Эшли, нужно ли нам поговорить о том,
