жизни, — заявил он. — После того, как у нас все произошло, она сказала, что до сих пор любит меня, но считает случившееся ошибкой. Она умоляла все забыть. Я пытался, но не получалось. А потом она позвонила снова.
— Как мило с ее стороны, — из меня сочился сарказм.
— Она была в Краснодаре по делам и заскочила ко мне. Мы снова потеряли голову.
— Надия еще и заколку, — шепотом вставила я. — Чтобы ты смог поливать ее слезами умиления.
К счастью, босс не расслышал: он был увлечен самобичеванием.
— В общем, это я, — с нажимом произнес он, — я убедил Надию продолжать встречаться. Я готов на все, чтобы ее вернуть. Можешь меня осуждать. Презирать. Мне ни капли не стыдно. Максу было плевать на мои чувства в свое время, почему я должен его жалеть?
— Так ты и не жалей, — ехидно поддакнула я. — Пошли ему анонимку — пусть его кондратий хватит. Нет человека — нет проблем.
Глаза у босса полезли на лоб.
— И не надо так на меня смотреть, — пробурчала я. — Ты что, до пенсии собрался ждать, пока Надия порвет с мужем?
— Нет, не до пенсии, — сердито возразил он. — Я же сказал: как только Макс подлатает здоровье, Надия с ним объяснится.
— Ага, как же! В его возрасте любая забота о здоровье — это уже невозвратные инвестиции. Надия просто водит тебя за нос. Она заскучала без внимания мужа и решила устроить себе небольшое приключение. Ты же повелся как последний лошара.
Он переменился в лице.
— Ты ее совсем не знаешь.
— Мне достаточно твоих рассказов.
— Я без понятия, что ты там себе надумала своим воробьиным умишком, но, похоже, ты не разбираешься в людях. Надия хорошая, она просто не хочет делать близким больно.
— А ты, похоже, не близкий, да? — меня понесло. — Ты дальний? Тебе она всю дорогу мотает нервы. Да она просто самовлюбленная эгоистичная фря.
Его ноздри затрепетали, лицо покраснело.
— В тебе сейчас говорит обычная женская зависть, — проскрежетал босс.
— Зависть? — Я аж задохнулась от возмущения. — И чему тут завидовать?
— Ты ей и в подметки не годишься, вот и фонтанируешь желчью. У вас, девушек, это популярно: поливать грязью ту, что во стократ красивей, образованней и успешней.
Мне стало очень-очень обидно. Я поднялась из-за стола:
— Ну да, куда мне до такой звезды. Я же почти что с хутора, до сих пор сено из волос не выбрала.
Я развернулась, чтобы отправиться в свою комнату. Босс нагнал меня, загородил проход:
— Куда собралась?
— Не волнуйся: не сбегу, — через силу усмехнулась я. — Где я еще найду такую высокооплачиваемую и ненапряжную работу? Не уверена, конечно, что смогу изображать твою девушку до пенсии, но постараюсь продержаться как можно дольше.
— Мне крайне важна твоя помощь, — вдруг честно признал он. — Не хочу, чтобы мама почувствовала неладное и вмешалась.
— Не почувствует, — пообещала я.
Доковыляв до своей комнаты, я рухнула на кровать. Внутри все болело, хотелось расплакаться. А ведь я и правда безумно завидую Надие: босс любит ее, а не меня.
* * *
Я собиралась просто немного полежать, прийти в себя, но внезапно провалилась в тяжелый беспокойный сон. Спала явно долго: во рту пересохло, все тело странно затекло. Всю дорогу мне снились кошмары: то я от кого-то убегала, то пыталась вырваться из запертого погреба. В последнем меня атаковали какие-то зеленые жуки, один из них сел мне на руку, пополз от запястья к ладони. Я попыталась его стряхнуть, но ничего не получилось. Спустя пару секунд стало ясно: я просто вижу сон, а кто-то в реальности гладит меня по руке. Я с трудом разлепила веки: рядом сидел Григорий, смотрел на меня виновато.
— Пошли есть, — тихо позвал он. — Я лазанью приготовил, салат.
— Я не буду ужинать, — отозвалась я почему-то хриплым голосом.
Мне по-прежнему хотелось спать, все мышцы ныли, а голова казалась неподъемно тяжелой. Босс нахмурился:
— Ну не упрямься, Яна, мне одному скучно.
— Я правда не хочу. — Я вдруг осознала, что энергии после сна стало еще меньше, чем было раньше, да и глотать слюну теперь было почему-то очень больно.
— Ты обиделась, что ли? — Между бровей босса проступила тонкая морщинка. — Не надо. Я со зла наговорил лишнего.
Мне хотелось, чтобы он оставил меня в покое, дал еще немножко поспать.
— Я не обижаюсь, просто не голодная, — кое-как прохрипела я.
— Что у тебя с голосом? — Босс взглянул обеспокоенно. — И румянец какой-то странный. — Он подался вперед, приложил ладонь к моему лбу. — Яна, да у тебя жар!
Я мотнула головой, ту моментально пронзило оглушающей болью.
— Нет у меня никакого жара, — поморщившись, возразила я. — Это у тебя руки холодные.
Он наклонился, коснулся моего лба губами.
— Яна, у тебя определенно температура. Давай врача вызовем?
— Отстань. Не надо мне никого. — Я отвернулась, скрутилась клубочком. — Мне просто нужно поспать. У меня был тяжелый день: меня обвинили в меркантильности, назвали страшной, глупой и завистливой.
— Не надо перевирать мои слова, — сердито сказал он. — Я тебя не обзывал.
— Прямо — нет, но я не настолько глупая, чтобы не понять намеков.
По лицу почему-то полились слезы. Григорий поерзал:
— Яна, ну я же сказал: я на эмоциях наплел гадостей. Ты просто так на меня смотрела… Было видно, что считаешь меня полным уродом. Тоже неприятно, знаешь ли.
— Я не меркантильная, — сквозь слезы пробормотала я. — Я не из-за денег согласилась изображать твою девушку. Просто ты мне понравился. Как человек. Я подумала, что работать на тебя будет забавно.
— Ты плачешь, что ли? — Он погладил меня по спине. — Зачем?
— Отстань. — Я отодвинулась, всем видом показывая, что мне неприятны его прикосновения. — Оставь меня в покое.
От слез щипало лицо, совсем некстати заложило нос.
Вздохнув, босс поднялся и вышел. Я снова провалилась в кошмары. Теперь меня не только заперли в погребе, его еще и подпалили: вокруг плясали язычки пламени, и мне было очень-очень жарко.
Глава 21
Глава 21
«Пи-и-ип», — раздалось совсем рядом. Я приоткрыла один глаз. Рядом со мной снова сидел Григорий.
— Яна, надо измерить температуру, — строго сказал он и протянул мне какую-то непонятную продолговатую штуку с головой утенка на конце.
— Что это?
— Термометр.
— А почему он такой странный?
— В аптеке было несколько на выбор, я решил взять такой: подумал, тебе понравится. Я, кстати, там еще и всяких лекарств накупил. Сейчас температуру измерим и решим, чем тебя лечить.
— Не буду я ничего измерять. И лекарства твои мне не нужны
— Яна, не выделывайся —
