– Тебе там вместе с гипсом сняли всю доброту? – Хмурится Макс.
– Я же шучу! Спасибо ребят, я не ожидала.
– Это была идея Артема. – Подмигивает Мама.
– Супер. Спасибо. – Отвечаю я и обнимаю его.
Он обнимает меня в ответ, чуть крепче обычного.
Все начинают суетиться, режут торт, мама наливает чай, попутно спрашивая о том, что мне сказали в больнице. Мы сидим, разговариваем и смеемся. Не хватает только одного. Моего брата. Без него все присутствующие не так сильно меня радуют, но все равно это очень приятно.
Через час все спешно уходят, задерживается только Артем.
– Пойдешь со мной на игру завтра? – Осторожно спрашиваю я.
– Если хочешь. – Улыбается он.
– Хочу.
– Тогда в три я заеду за тобой. – Говорит он, обнимает меня на прощание и уходит.
Я остаюсь одна. Горячая ванная наливается, Чак пытается сбить меня с ног, а я медленно иду к своему столу, чтобы включить телефон. Беру его в руки и понимаю, что не могу. Еще рано.
То, что мне нужно сейчас горячая ванная и тишина.
Утро приходит внезапно. Чак запрыгивает на кровать, хотя ему нельзя это делать, и начинает скакать по мне.
– Чак! Место! – Говорю я, встаю и хромаю на кухню.
Мамы дома нет, она поехала на работу, а я в квартире одна. Чтобы отвлечься, я набираю номер Мари и жду.
– Десять утра. Это не прилично, звонить в такую рань летом. – Вздыхает она.
– Десять утра, Мари. Некоторые еще не ложатся в это время. Не будь занудой. – Отвечаю я. – Знаешь, чего я хочу больше всего на свете? Твоих блинчиков. Душу бы продала за них сейчас.
– Я приду через десять минут, только умоюсь. Готовь душу. – Говорит она и отсоединяется.
Десять минут превратились в тридцать и показались мне вечностью. От скуки я даже хотела покурить, но сигарет в доме нет, что меня очень обрадовало. Я поставила чайник, села в коридоре и стала ждать, чтобы не плестись долго к двери. Долгожданный звонок в домофон, я открываю и иду на кухню.
Мари заходит, моет руки и по-хозяйски начинает искать ингредиенты.
– Два месяца без твоих блинчиков были вечностью. – Говорю я.
– Месяц без тебя мне тоже казался вечностью, а ты по блинчикам скучала. – Она фамильярно отворачивается и начинает жарить.
Я чувствую этот божественный запах, закрываю глаза и словно оказываюсь в прошлом. Мари на моей кухне готовит блинчики, Ник сейчас проснется и выйдет из комнаты, а я жду Дена. Или Артема.
Впервые, за последние недели я подумала о Дене и по телу пробежали мурашки. Надо гнать плохие мысли прочь.
Мне кажется, что Ник сейчас снова будет читать мне нотации, рассказывать как делать не нужно, волноваться перед игрой, просить нашей поддержки. Что он сейчас пойдет выбирать фильм, который мы будем смотреть вечером и заставит меня идти гулять с Чаком. Тогда такая ситуация казалась бы мне ужасной, невыносимой и я бы постараюсь избежать общения с братом, но сейчас я бы отдала все на свете, чтобы это было так. Все, что у меня есть.
– Так что там у вас с Артемом? – Мари вырывает меня из мыслей и ставит тарелку. – Чай сама нальешь или тоже мне?
– Я могу помыть посуду после, для этого не нужна нога. А вот нести кипяток опасно. – Отвечаю я.
– Я знала. Так и скажи, что ты просто хочешь, чтобы я за тобой поухаживала. Тогда ответь про Артема.
– Мы дружим. Он отличный друг. – Говорю я.
– Друг, который переехал к нам в город. Друг, который каждый день приходит и проводит с тобой времени больше, чем все мы. Вы снова вместе? – Интересуется она, заговорщицки заглядывая мне в глаза.
– Нет. Мы не говорили об этом. Совсем. – Отбиваюсь я.
– Может, стоит?
– Пойдем со мной на игру? – Пытаюсь перевести тему я.
– Я не могу. – Отвечает она. Ее взгляд меняется. Я знаю, что в нем. Огромная печаль, которая съедает изнутри.
–Я поняла. Блинчики чудесны. Как обычно. – Пытаюсь я улыбнуться.
– Кто бы сомневался. – Пытается улыбнуться в ответ она.
Мари уходит, покормив меня завтраком, и я начинаю собираться на игру. На улице жара, я чувствую это, даже находясь дома.
Я беру телефон, но не включаю. Все-таки я еще не готова.
Артем звонит в домофон и интересуется помочь ли мне спуститься, я отвечаю, что я с бадиком, он теперь мой помощник.
Мы садимся в машину и начинаем ехать. Я пристегиваюсь, Артем едет не больше пятидесяти километров, так как прекрасно знает, что я до сих пор боюсь машин.
– Мы друзья? – Неожиданно спрашиваю я.
Он с удивлением смотрит мне в глаза, пытаясь что-то понять.
– Я принимаю снотворное, его нельзя мешать с алкоголем. Это все блинчики Мари. – Оправдываюсь я.
– Да я не об этом подумал, хотя, если честно, об этом. Просто вопрос стал неожиданностью. Словно тебе требовалась смелость. – Улыбается он.
– Смелость мне требовалась. – Отвечаю я. – Ты ответишь??
– А как ты хочешь? – Говорит он и паркуется.
– Не перекидывай ответственность. Я хочу знать, что между нами происходит.
– Мы друзья. – Отвечает он.
Больно, обидно, но зато честно. Я знала, что он не сможет быть со мной после всего, что случилось. Но в глубине души теплилась надежда. Его внимание, забота, все это ввело меня в заблуждение.
– Но если ты готова к чему-то большему. – Продолжает он. —То знай, я тоже этого хочу. Мы можем попробовать еще раз. Если оба сделали выводы. Тебе нужно будет только сказать.
Я наклоняюсь к нему и целую.
– Это мой ответ. – Улыбаюсь я.
Артем улыбается в ответ и берет меня за руку.
– Значит, мы больше, чем друзья, Ди.
Мы заходим на стадион, держась за руки. Я вижу улыбку Крис. Она все поняла.
– Я очень рада за вас, ребят. – Говорит она.
В начале игры на экранах стадиона появляется фотография Ника в форме клуба.
Меня бросает в дрожь.
Это их первая игра после перерыва, первая игра сезона.
Первая игра после смерти моего брата.
Комментатор просит стадион встать, отключить телефоны и провести минуту молчания в честь него.
Я встаю, на подкашивающихся ногах, и по моим щекам текут слезы.
Я не попрощалась с ним. В день похорон я была в коме, потом так ни разу не ездила на кладбище из-за больной ноги.
Мама убрала все его фотографии в его комнату и закрыла ее на ключ.
Свой телефон я не включала со Дня моего Рождения. Со дня его смерти.
