старалась опускать подробности, но кузен черпал из нее силы, причиняя физическую или душевную боль, а также во время секса.
Почему она молчала? Я бы его убила. Нет, мы бы прикончили его вчетвером. Например, заманили в подвал и там бы и бросили. Я даже комаров жалела, но здесь не испытывала бы угрызений совести.
— Он был темным. Или демоном? Людям же не нужна такая энергия.
— Не представляю, — хмыкнула Вэл. — У него не было цвета. Лишь постоянный голод и жажда — как дыра, куда проваливалось все, что я ему отдавала. При этом, знаешь, он не стремился выжать меня полностью. Расходовал постепенно, давал восстанавливаться… Планировал вернуться с островов, сколотить там капитал и жениться на мне. Теперь я понимаю, что таким образом он бы объяснил, откуда взялось похищенное у нас из-под носа состояние.
Я сжала ее тонкие холодные кисти. Как она это перенесла, а, главное, почему дерзкая и острая на язык, фактически подчинилась и не делала попыток вырваться… Глупо задавать эти вопросы сейчас. Это лишний раз по ней ударит. Наверное, он запугивал ее, шантажировал — скорее все вместе.
— Сестренка, но сейчас все изменилось. Ты постепенно забудешь. Встретишь хорошего человека. Это растворится в прошлом, как ночные кошмары.
Вэл вымученно улыбнулась, и мне показалось, что она недоговаривает. Я вопросительно смотрела на нее.
— Это твоя суть, Бекки. Сражаться, доказывать, стремиться. Я не такая. Из меня забрали радость. Больная и порочная, но это была связь, которая длилась долго, — она началась за много лет до физической близости. Без Дерека дыра образовалась во мне самой. Теперь я вытягиваю из себя силу и не нахожу покоя.
— Так в чем проблема? Отдавай, как и раньше. Разве мало на свете больных животных, детей, стариков? Это снова сделает тебя счастливой — на этот раз по-настоящему.
Из Вэл словно выпустили воздух. Огонек, вспыхнувший после встречи с Михаэлем погас, и я узнала этот безразличный взгляд.
— В том-то и дело, что я не могу. Я пуста, как вот эта чашка, — тихо сказала она.
— Мы что-нибудь придумаем, — зашептала я, по-настоящему испугавшись за нее.
Пожалуй, этот пронырливый Михаэль с волшебным голосом — не такой и плохой вариант. Вдруг он вернет нам прежнюю Вэл… А мы-то считали, что она грустила по Дереку.
Вскрылась и роль Мартина. Дерек держал его в качестве доверенного лица. Каким-то образом, возможно, когда они вместе кутили, Клиффорд прознал о наследстве. Но пока приятель был жив, Мартин опасался вмешиваться.
— Дерек умел втираться в доверие. Уверена, что Клиффорд и не подозревал, что происходило между мной и кузеном и считал нас влюбленной парой. По словам Михаэля, Дерек договорился с Мартином, чтобы тот присматривал за нами в его отсутствие и изображал к тебе легкий интерес. Это не вызвало подозрений.
А взамен Мартин получал от Дерека артефакты. Причем не какие-нибудь, а заряженные моей сестрой. Ему перепадало немного, но над каждым Клиффорд трясся, как над сокровищем. Например, Дерек брал запонку, впечатывал туда заклинание, усиливавшее мужскую потенцию, а затем Вэл вливала в нее силу. Этот бизнес мог кормить его и без наследства нашей мамы. Но кузен желал больше.
— Со смертью Дерека Мартин почувствовал свободу. Он решил жениться на тебе, а в съемной квартире приятеля в столице забрал артефакты, которые тот хранил для себя. Возвращение Дерека повергло его в шок, но Мартин попробовал договориться…
Да, теперь и я без труда представила, как проходил разговор в курительной. Михаэлю достаточно было продемонстрировать вертикальные зрачки и вежливо попросить бывшего друга вернуть награбленное. И Феррис, наверное, тоже попросил оставить меня в покое. Он умел говорить... убедительно, мой демон.
Глава 50. Император спокоен. Нет, император влюблен!
Проведя несколько дней среди людей, Феррис чувствовал себя слишком… по-человечески. Он уже забыл, что это такое.Нет, тело не подводило. Он забрал сюда свое собственное, лишенное изъянов, — лишь переделанное под особенности этого мира.
Его пугала частая смена настроений. От неудовольствия при виде Клиффорда — до прилива странного тепла, когда Бекки чуть не запрыгала от радости, снимая обручальное кольцо.
В его мире все было таки понятным: физическое удовольствие отдельно, моральное удовлетворение от хорошо проделанной работы — обязательно, ну, и плюсом маленькие гастрономические радости.
Каждый раз перед завершением суточного цикла — человеческое тело обязательно требовало сна — Феррис посещал одно из двух измерений для гурманов. Михаэль часто дразнил его, утверждая, что образ жизни императора — это антипример для всех, кто жаждет власти.
— К чему ломать себя, драться за бессмертие, потом снова драться — чтобы заслужить сплошную вечную скуку? — восклицал он, когда Феррис вытаскивал его из очередной передряги.
Наместник поправлял сумеречный обруч, заменявший ему корону. Феррис поправлял тиару Тьмы. И оба отправлялись по своим делам. Однако сейчас интуиция подсказывала Феррису, что с названым братом вскоре придется сразиться. Михаэль давал еще меньше поводов, чем обычно, усомниться в своей преданности, но чутье никогда не подводило старшего демона.
Оно же твердило ему, что Бекки и девушка, замкнувшая ритуал вызова, одна и та же особа. А вот что делать с этим знанием дальше, он до сих пор не представлял.
Ребекка казалась разумной и спокойной. Не просто светлой, а чистой и не запятнанной завистью, ревностью или обманом. Этих эмоций в Тенях предостаточно, и Феррису из-за темной природы его дара, — а также его двойной сути, — они не только не мешали, а даже усиливали его холодное превосходство над окружающими.
Тени тут же погасят в ней живую искру, а ни в одном из светлых миров обосноваться они не смогут. Светлые и хранители, он уверен, перетряхивали мир за миром в поисках его следов. Они с Михаэлем совместными усилиями уничтожили прореху в оранжерее, через которую сюда явились наместник и Хаос так, чтобы даже намека на магию тьмы не осталось. Но все это временные меры.
Он нравился Ребекке. В этом Феррис не сомневался. Но девушка не давала повода предположить, что готова покинуть сестер и привычный уклад и уйти в неизвестность. Он не обещал и не звал — она не спрашивала и не просила.
Другое дело, что, попадая в магический круг, в пограничье, где он обращался в демона, а она — в его приманку, контролировать желания оказывалось сложнее и для нее тоже. Поэтому прошлой ночью, когда она явилась к нему, наверное, с новой нелепой задумкой — отремонтировать Дэшвудхолл или
