Сейчас мне невероятно жаль себя. До слёз, до трясущихся губ. Единственный родной человек в угоду собственным желаниям лишил меня всего: друзей, которые незаметно испарились, пока я ублажала брата; возможной семьи, потому что Миша откровенно выжил Игната; собственной гордости, когда я дала согласие Лису.
Лис… Отчего-то именно сейчас, до острой боли в груди, хочется, чтобы он оказался рядом. Передо мной всплывает знакомый образ и словно простреливает в секунду ‒ на меня никто и никогда не смотрел так, как смотрит Кретов. Каждый взгляд поглощает, облизывает, ласкает, подчиняя бешеной ауре, сжигая в пекле голода и похоти. Но эта похоть не только физическая, она подобна аркану, накинутому на мою душу, без сопротивления притягивающему к Лису.
Я солгу самой себе, если скажу, что не желаю повторения. Желаю. Первоначальная радость отсутствия Лиса в моей постели сменилась опасением ‒ а если он больше не придёт? Больше не поглотит диким взглядом, набросившись, подобно голодному зверю и лаская моё тело до изнеможения. Безумный. Но в этом безумии безумна и я, когда отдаюсь ему без остатка. Тело помнит каждое его прикосновение той ночью, его поцелуи, стоны, неразборчивый шёпот, объятия и поцелуй в висок, когда я уже почти погрузилась в сон. Воспоминания настолько яркие и настоящие, что, кажется, в меня прямо сейчас проникает горьковатые нотки его парфюма, пробираясь под кожу и растекаясь тонкими струйками. Ощущаю жар его тела, окутывающий, словно кокон и не позволяющий двинуться, а когда открываю глаза, вижу… Лиса.
Отшатываюсь от неожиданности, дезориентированная в пространстве, но он успевает обхватить за талию и притянуть к себе. Напряжённое лицо с бешеным взглядом. Тону в чёрных глазах, утягивающих, словно в омут. Так глубоко, пронизывающе и так… просто. Щелчок. Я его почти слышу, будто тумблер переключили, и между нами прошёл электрический разряд, сделав воздух осязаемым, густым и плотным. Тело встряхивает, и я цепляюсь ладонями за его плечи, испугавшись, что Лис исчезнет.
‒ Пошли, ‒ говорит у самого уха и тут же тянет за собой сквозь толпу.
‒ Подожди, я Свете скажу, что ушла. ‒ Останавливается, решая, достойна ли его согласия.
‒ Ладно. Жду на выходе. У тебя пять минут. ‒ И отпускает мою ладонь.
Пробираюсь обратно, глазами выискивая Свету и нахожу на диванчиках рядом с Верой. Вот зараза, сбежала с танцпола и попивает коктейль. В двух словах объясняю ситуацию, и подруга, улыбнувшись машет на меня рукой, позволяя уехать. Компания Веры не менее весёлая, и Светка всё же получит свою порцию удовольствия.
Не рискую возвращаться между энергично скачущими людьми, свободно иду вдоль бара, лишь мельком ловлю на себе взгляд Игната. Виктории рядом нет, и он не стесняясь провожает меня, пожирая глазами. Удивительно, что его интерес вспыхнул через год, когда рядом невеста, а я давно похоронила воспоминания о наших отношениях. Странные существа мужчины: женщина становится вдвойне интереснее, когда она уже не твоя. Хмыкаю себе под нос, удовлетворённо улыбаясь, но тело пробивает мелкой дрожью, когда замечаю Лиса, который держит в руках мою сумочку и пальто. И когда он всё успевает?
‒ Лана, подожди! ‒ Меня хватает под локоть мужская рука, дёрнув назад так сильно, что я, не сориентировавшись вовремя, впечатываюсь в широкую грудь.
‒ Игнат, какого чёрта?
Стараюсь скинуть его ладонь, намертво вцепившуюся в меня, но мужчина сильнее.
‒ Давай поговорим, а? ‒ Стискивает мои плечи. ‒ Ты ведь тоже почувствовала, что между нами всё живо, горит. Может, попробуем снова?
‒ У тебя свадьба через две недели ‒ это раз. ‒ Всё же выворачиваюсь из крепкого захвата. ‒ У меня есть мужчина ‒ это два.
‒ Да брось! И где же он, твой мужчина?
‒ Здесь, ‒ за спиной раздаётся бас Кретова, и теперь я, можно сказать, зажата между двумя немаленькими телами. ‒ Руки убрал и сделал шаг назад.
Удивительно, но Игнат делает в точности, как приказано. Лис у меня за спиной, не вижу его, но по выражению лица бывшего понимаю, что в данный момент мой босс не похож на доброго самаритянина, скорее, озлобленный мужчина, защищающий то, что принадлежит ему.
‒ Повеселилась. Достаточно. Больше одна ты никуда не ходишь. ‒ Кретов утягивает меня на выход, а я покорно топаю, не сопротивляясь.
‒ С чего это вдруг? ‒ Возмущена рвётся через край, и нежный трепет, который я испытывала буквально десять минут назад, сменяется раздражением.
‒ Потому что я так сказал. Решение окончательно и обсуждениям не подлежит.
Машина Лиса припаркована у клуба. Открывает передо мной дверь, кивком приглашая сесть.
‒ Уточняю: ты просто пользуешься моим телом в счёт долга. Я не твоя женщина и указывать, что, где, когда и с кем мне делать не имеешь никакого права. ‒ Приближаюсь вплотную, последние слова выдыхаю в плотно сжатые губы мужчины.
‒ Уточняю: пока я пользуюсь твоим телом, не желаю, чтобы им пользовался кто-то ещё. На следующие четыреста ночей ты моя женщина. ‒ Чётко, лаконично, понятно ‒ каждое слово, подобно приговору не терпит возражений.
‒ Триста девяносто девять, ‒ фыркаю, но всё же забираюсь в машину.
Моё пальто в руках Лиса, а московская весна не жалует теплом. Тело покрывается противными мурашками, желая согреться. Лис замечает и накручивает климат-контроль на максимум. Со всех сторон ощущаю горячие потоки воздуха и расслабляюсь, отогреваясь и снова чувствуя себя захмелевшей. Действие коктейля продолжается, и теперь у меня появляются бредовые мысли ‒ вывести Кретова из привычного для него равновесия.
Окидываю взглядом строгий профиль мужчины ‒ сосредоточен и скован. Длинные пальцы с силой сжимают руль так, что кожаная оплётка противно скрипит, выдаёт его напряжение. Воздух с шумом разносится по салону, забивая рецепторы парфюмом Лиса.
‒ Что? ‒ Лишь мельком бросает на меня взгляд.
‒ Нельзя смотреть?
‒ Так ‒ нельзя.
‒ Как? ‒ улыбаюсь.
‒ В твоих глазах сотня взбесившихся чертят скачут вокруг костра, на котором, видимо, меня сегодня и сожгут.
‒ У тебя бурная фантазия, ‒ цокаю.
‒ Я бы не отказался детально изучить твою.
‒ Тебе мало моего тела, так ещё и в мыслях решил покопаться?
‒ Меня волнуют лишь те, что касаются твоих желаний.
‒ Их нет. ‒ Прикусываю губу и отворачиваюсь к окну, за которым огоньки сливаются в единое расплывчатое пятно. Становится жарко, и алкоголь новой порцией бьёт в голову.
‒ Со мной, или вообще? ‒ Не унимается, упёртый.
‒ Оба варианта.
