Наверное, я, все-таки, слабая женщина, а не дама с яйцами, потому что хочется поверить каждому слову, что произнёс мне Элиас. Каждому, произнесенному ночью и сегодня с утра. Сложить покорно лапки, верить, ждать следующей встречи и не строить из себя Шерлока Холмса, роясь в воспоминаниях в поисках каких-то подозрительных и взаимоисключающих фраз от Элиаса, чтобы использовать их потом в борьбе с этим дурацким, миленьким и восторженным чувством назревающей влюблённости.
«Вляпаешься в очередной раз» — саркастично замечает разум.
«А если нет? Вдруг он тот самый? У него было такое честное лицо! По глазам же все видно!» — восторженно парирует сердце.
«Такое же честное, как и у бывшего мужа, перед тем, как ты спалила его переписки с бабами?»
Ой, все.
Я наспех крашусь, потому что бледное лицо с кругами под глазами совсем не подходит к моей новой одежде. Выхожу из ванны, и, поймав Соню, целую ее на прощание.
— Пока, малыш.
— Ты на работу уже? — интересуется мама, а я киваю, — даже парой слов со мной не перекинешься? Интересно же мне.
— С удовольствием, но я начинаю уже опаздывать, мам.
— Ладно уж… — бурчит она, — скажи хоть, что с твоим переездом и квартирой решили?
— Ты про ту, что снял Элиас? Я согласилась переехать. Не хочу нервничать за вас, мам. Элиас просто сделал широкий жест в память о нашей дружбе, и всё. Не переживай.
— Ну-ну, — хмыкает мать, — в память о дружбе. Надеюсь, что ты это сказала с иронией. У меня вроде дочь родилась сообразительной.
— Мам…
— Всё, молчу. Купи по дороге все, что надо Соне, и привези в эту квартиру, которая в память о вашей дружбе.
Я цыкаю, забираю сумочку, накидываю пальто, и, помахав Соне, выхожу из дома. В лифте достаю смартфон и набираю Амине, глянув быстро на время, и поняв, что немного опаздываю. Ещё пара подобных косяков — и Регина мне ноги из попы выдернет.
— Привет, — тараторю я, — Амин, я опоздаю немного. Минут на десять. Прикрой, если что или предупреди Регину…
— Ага… — скептически выдаёт Амина, — ну ты не спеши, Насть.
— Прости. Я не специально. Тут пробка, — вру я. Карма за ложь настигает меня быстро — стоит мне выйти на первом этаже, как во второй лифт запрыгивает мужчина и звучит громкий механический голос «девятый». Блин.
— Да я серьёзно говорю — не спеши, — Амина, кажется, ничего не замечает. Я слышу на заднем фоне, как она что-то грызёт, — я вчера натаскалась столики, чтоб они Регине поперёк задницы встали, и руку потянула. Ну муж и психанул. Я сейчас в машине, а Регинку тут проверяющие затрахивают.
— Чего?
— Девчат всех разворачивают и домой отправляют. Сейчас нашу мегерку ещё глубже в долги вгонят. Прости, Насть, я знаю, что у тебя ребёнок, но я не могу мужу возражать. Сама понимаешь.
— Намекаешь, что я останусь без работы?
— Всё без неё останутся. Ей зарплату нечем платить будет. Вот и все.
Блин! Я сбрасываю вызов, даже не попрощавшись с Аминой. Невежливо? Ну да. Но без её мужа у меня, хотя бы, был призрачный шанс на зарплату! И на то, что наш ресторан выплывет!
Я пинаю ногой дверь подъезда, нажав на кнопку домофона. Хочется впервые закурить, хотя я не балуюсь обычно этой гадостью. Толкаю плечом дверь, выхожу, и едва не сбиваю с ног человека, который пытался в этот момент юркнуть в подъезд.
— Да куда ты прешь, — грубо вырывается у меня, пока я выпихиваю, как таран, наглеца. Ярость придаёт мне силы.
— Настя!
Я пораженно поднимаю голову и вижу лицо бывшего мужа. Он стоит перед входом, и виновато смотрит на меня, засунув руки в карманы. Весь такой несчастный на вид, будто я его уже с лестницы спустила.
Боже, ещё мне этого цирка с конями не хватало. Он видел, что Соня у меня, я ему ничего не сказала, и сейчас от него можно ожидать чего угодно — наезды, истерики, серьёзные разговоры или угрозы… или всего понемногу, по кругу!
— Что ты тут забыл? — цежу я сквозь зубы, выпихиваю его плечом окончательно и закрываю дверь. За спиной громко щёлкает магнитный замок.
Брови бывшего мужа приподнимается домиком.
— Насть… поговорим нормально?
Ясно. Похоже, мы начнём с истерик и жалоб. Пристрелите меня.
Эпизод 51. Элиас
— На тебе, — брат кладёт на стол пару листов бумаги. Распечатанный авиабилет и бронь в отеле Испании. Я усмехаюсь.
— Где ты взял мой загран?
— Да с прошлого отдыха. Мы ж вместе оторваться поехали, — сообщает спокойно Эрик, — ты давай, расслабься слетай.
— Ты конкретно заботливый, но я останусь, Эрик. Можешь сдать билет.
— Иногда я хочу взять кулак и настучать тебе по голове. Честное слово, Элиас.
— Взаимно. У меня тут есть дела, которые я не хочу откладывать.
— Привёз я тебе твои дела. Сидят, сопли размазывают, — усмехается брат. Я пожимаю плечами.
— Она прекрасно понимала, что творит. И я не про эти дела.
Я встаю с кресла, хлопаю Эрика по плечу и выхожу из кабинета. В коридоре сидит Даша, растирая тыльной стороной руки тушь по лицу и громко всхлипывая. Рядом стоят двое крепких ребят.
Бывшая поднимает на меня взгляд, и смотрит как побитая собака. Ярко накрашенные губы подрагивают. Я невольно сравниваю её с Настей. Черт знает, почему я клюнул на Дарью — сейчас я думаю, что абсолютно все в ней фальшиво и некрасиво. Вряд ли пластический хирург случайно перекраивает заодно с телом и душу человека. Вряд ли, но какого черта все эти тюнингованные дамочки, которых я встречал на своём пути, были абсолютно пустыми и скучными? Эта же ещё и подлая.
— Я не хотела…
— Не хотела бы — не сидела тут, Дарья, — перебиваю я её плаксивый голосок, — кто тебе рассказал про Ярышева?
— Никто, — слишком быстро говорит она, а я усмехаюсь.
— Я не делаю девушкам больно, Даша, но ради тебя сделаю сегодня исключение, если будешь отпираться.
— Чтоб ты сдох, Элиас, — внезапно зло произносит она, а я приподнимаю бровь, — знаешь ли, я тебя любила. И скакала вокруг тебя на задних лапках, унижаясь. Надоела — уйду, хочешь встречи — и я, как дура, бежала по салонам красоты, лишь бы твоему сраному величеству угодить. Чтобы ты мог похвастаться друзьям, какая я красотка. А ты спутался с какой-то страшилой серой. С ребёнком. И как тебе спать с тушкой не первой свежести? — выплевывает она, яростно вытирая лицо, а я приближаюсь к ней, останавливаясь напротив.
— Фильтруй речь, Даша.
— Не буду! Что, из-за неё меня прибьешь? Ради меня ты б даже пальцем не пошевелил бы, — она снова неожиданно роняет лицо в ладони и истерично всхлипывает, — ты полная сволочь. И ударил меня. Можешь ещё раз ударить, чтобы полегчало. Сволочь, сволочь!
