я вроде как тоже не преступник.
Разве я собирался грабить Денизов? Мне только Яся нужна с Тюльпанчиком, а они не собственность Эмира. Поэтому мы с Юсуфом больше братья по несчастью.
— Дамир Батманов, к вам пришли, — в камеру входит тюремщик, и меня ведут в переговорную комнату.
Я иду в полной уверенности, что там меня ожидает мой адвокат Мехмет, но, когда вхожу, с удивлением обнаруживаю Эмира Дениза. Он кажется мне взволнованным и напряженным, и кроме него в комнате больше никого нет.
— Почему не пригласили моего адвоката? — спрашиваю у тюремщика. — Разве я могу общаться с истцом один на один?
— Это я попросил о встрече наедине, — отвечает вместо него Эмир, — господин следователь удовлетворил мою просьбу. Посмотрите, я тоже без адвоката, Дамир-бей. У меня есть к вам конфиденциальный разговор, и если в итоге мы с вами придем к какому-либо соглашению, тогда пригласим обоих адвокатов. Эта беседа вас ни к чему не обязывает.
У меня чешутся руки зарядить по самодовольной роже, но не хочется утяжелять работу Мехмета. Он так старается представить меня не только бизнесменом, который вкладывает средства для финансировании экономики Турции, а еще и меценатом.
Каан под подпись подтвердил, что я собираюсь в скором времени в складчину с ним покупать ресторан. Сволочь хитрая. Но я куплю конечно, раз это поможет создать светлый образ инвестора и предпринимателя, работающего на благо турецкого общества.
Поэтому киваю в знак согласия.
— Хорошо, Эмир-бей, я выслушаю ваши предложения.
От того, как перекашивается лицо Дениза, становится чуть веселее. Я занял правильную позицию, дал понять, что подумаю, принимать его предложение или нет. В случае чего позову тюремщика, если то что предложит Эмир, сочту для себя неприемлемым.
По сути, мне от него надо совсем немного — пусть отъе… сорри, откажется от Ясмины и от ее малышки. Оставит их в покое. И больше мне ничего не надо.
Она почти сказала «да», моя Яська, я же видел. По глазам прочитал, по ресницам хлопающим. По личику раскрасневшемуся. Просто не успела, этот старый козел все испортил.
Я едва успел ей в руки коробочку с кольцом впихнуть. Но если бы не хотела, уже давно бы вернула. Через того же Мехмета бы передала. А она согласна, согласна, я уверен. И мне теперь плевать на то, что там себе надумал напыщенный индюк Дениз.
Сажусь за стол, откидываюсь на спинку и переплетаю руки на груди.
— Я весь внимание, Эмир-бей.
Откуда-то знаю, что его это бесит. Я в принципе его бешу, всем своим видом. Или даже фактом своего существования.
— Как я уже сказал, у меня к вам предложение, Дамир-бей, — разворачивается ко мне Дениз, как только со стуком закрывается дверь. — Я заберу свое заявление, если вы откажетесь от дальнейшего общения с Ясемин и вообще уедете из Стамбула. А лучше всего покинете Турцию. Я куплю вашу фабрику по цене, вдвое больше той, которую вы за нее заплатили. Но только при условии, что вы больше никогда не появитесь в поле зрения Ясемин.
Нахмуриваю лоб. Пусть думает, что я размышляю и взвешиваю. А я лишь призываю на помощь все свое самообладание, чтобы не заехать ему ногой в челюсть.
— Видите ли, Эмир-бей, — поглаживаю себя по небритому подбородку, но тот не дает сказать, перебивает.
— Вы можете не давать сейчас ответ. Подумайте, взвесьте. А мои юристы пока составят необходимые бумаги.
— Что вы, не трудитесь, господин Дениз, — начинаю приторным тоном и перехожу на сухой и резкий. — И ваших юристов не загружайте лишней работой, потому что я отказываюсь.
Напускная учтивость слетает в моменте. Теперь передо мной не благообразный пожилой джентльмен, а разъяренный старый хищник. Он упирается руками в стол и каркает мне прямо в лицо:
— Тогда ты сгниешь в этой тюрьме, проклятый упрямец. И ни один адвокат тебя не спасет. Здесь я диктую условия, в этой стране ты никто!
— Ну и плевать, — отвечаю, не меняя позы, — и в тюрьме люди живут. Зато я моложе, и Ясмина меня любит. А ты, старый козел, можешь на нее только слюни пускать. Я с удовольствием начистил бы тебе физиономию несмотря на почтенный возраст. На него мне тоже плевать. Но не хочу накидывать себе срок. Так что свободен, Эмир Дениз. Прошу на выход.
Эмир в ярости бросается на меня, но сразу же в комнату вбегают тюремщики.
— Господин Дениз, господин Дениз, — в страхе бормочут они, оттягивая разъяренного Дениза, — пожалуйста, успокойтесь, у нас будут проблемы.
— Конечно будут, — поддакиваю в тон, — наше консульство в Стамбуле пока еще никто не закрывал. И мой отец у меня на родине тоже не последний человек. Так что еще посмотрим, кто из нас в итоге тут окажется.
Я, ясное дело, блефую, но мои слова производят впечатление даже на Эмира. Меня уводят обратно в камеру, и уже через час заявляется Мехмет.
— Дамир-бей, вы должны сдать ДНК-тест, — показывает он распорядительный документ.
— Для чего? — не могу сообразить.
— На предмет отцовства Лале Озден. Поступил запрос от госпожи Хасны Озден. Она утверждает, что вы отец девочки.
— Хасны? — роюсь в памяти, не могу припомнить даму с таким именем. — Это еще кто такая?
— Хасна Озден приходится бабушкой Ясемин Озден-Беляевой. Она подала встречный иск на признание отцовства.
— Но я не отец Лале, — непонимающе качаю головой, а у самого в груди болезненно щемит. Как же жаль, как жаль, что не я отец Тюльпанчика… — И почему Хасна, а не сама Ясмина?
— Хасна Озден сумеет противостоять Эмиру Денизу так, как никогда не сможет Ясемин, — загадочно отвечает Мехмет.
А на следующий день становится, что Эмир Дениз подал иск на признание отцовства. И что забор материала для теста ДНК назначен на один день.
Ясмина
На судебное заседание мы с бабушкой собираемся вдвоем. Лале остается с дедушкой Кемалем. Иск подавала бабушка Хасна, поэтому присутствие дедушки там не обязательно.
Он только рад. Кемаль Озден терпеть не может публичных выступлений и сборищ.
— Поезжайте сами, — говорит он, — а у нас с Лале и без того дел полно.
— Да, да, да, — прыгает Лале, — там у котяток глазки открылись. Их надо перенести в дом, да, дедушка Кемаль? Пойдем же, пойдем скорее переносить!
Они берутся за руки и идут в сторону флигеля, куда кошка перетащила своих котят. Она таскает их по всему двору, и бабушка выделила Лале корзину, чтобы та принесла котят в дом.
Я рада, что моя дочка так беззаботно проводит время. И я благодарна обоим старикам за ту любовь и внимание, которым они
