красивый танец, это уродливая драка, каждый из участников которой преследует цель – вцепиться в глотку, выбить из другого победу.
Рауль силен, безумие в его глазах дает ему возможность продержаться дольше. Но Рамон сильнее, яростнее, и у него есть за что бороться. За кого бороться. Поэтому он ударяет лбом в лоб Рауля, и того отбрасывает назад. Он теряет равновесие, и мой истинный пользуется этим преимуществом. Его кулак врезается в лицо противника. Потом еще раз. Удар за ударом укладывают вервольфа на пол, с которого у него уже не получается подняться.
Из ступора меня выводит вскрик Альмы: побледневшая волчица прижимает руку ко рту. А еще то, что Рауль уже не отвечает, он вообще, кажется, без сознания, Рамон же продолжает с рычанием наносить удары, будто не по живому волку, а по боксерскому мешку. Я не могу на это смотреть, поэтому зову его:
– Рамон, хватит. Ты убьешь его!
Не будь у меня Сары на руках, я бы бросилась к нему, но он останавливается, будто опомнившись. Поднимается, отряхивая свой костюм. Они задели столик с закусками, которые теперь валяются на ковре и на мраморном полу. Он смотрит мне в глаза, и я странным образом не чувствую его ярости. Должна чувствовать, но почему-то не чувствую. Почему?
Я вздрагиваю от хлопка в ладони: Артур ударяет в ладони, и остальные представители Вэ-Эс поддерживают его аплодисментами. Точнее, они хлопают Рамону. Все кроме Ранеша, он готов испепелить моего истинного взглядом. И я понимаю почему, когда Артур говорит:
– Вот она, ярость верховного старейшины Волчьего Союза. Мы берем свое, выгрызаем его клыками.
– Да, – усмехается Рамон.
– Поэтому я хочу, чтобы ты вернулся на свое место. Там, где ты и должен быть.
Рамон раздумывает, сжимая и разжимая кулаки со сбившимися костяшками, раны на которых затягиваются на глазах. Он бросает взгляд на меня, возвращается к Артуру.
– У меня теперь есть семья.
– Семья не проблема. Сможем сделать исключение. Тем более что твоя семья составляет исключительную ценность. – Он едва не причмокивает от удовольствия, будто съесть нас хочет. Меня. Сару.
– Если моя семья станет неприкосновенной, то я приму твое заманчивое приглашение.
Что. Вообще. Происходит?
Подыграй мне.
Я вспоминаю его слова и понимаю, что так надо. Что бы ни задумал Рамон, так надо. Это всего лишь игра.
– Что ты такое говоришь, любимый? – я шагаю к нему, и получаю скупую улыбку в ответ.
– Все хорошо, Ви. Дай мне все решить. По-мужски.
Его «Ви» только подтверждает игру: Рамон никогда не сокращает мое имя. Я для него nena.
Артур протягивает моему мужу руку:
– Значит, идет?
– Зависит от того, сможешь ли ты организовать неприкосновенность моей семье.
– Конечно, – не задумываясь отвечает глава Волчьего Союза. – Когда все предатели пойманы, можешь быть спокоен.
Рамон шагает к нему и крепко пожимает ладонь. Кажется, мой муж снова верховный старейшина.
– Тогда присмотри за моей супругой, пока я привожу себя в порядок. – Он указывает на собственные испачканные в крови и крошках брюки и пиджак, и обращается уже ко мне: – Все в порядке, Ви. Тебя не тронут. Мы со всем разберемся.
Уверена, что разберемся, но как?
Рамон уходит, а я остаюсь среди врагов. От того, что Артур добился своего, и мой муж снова верховный старейшина, ничего не изменилось, они продолжают смотреть на меня, как стая волков на зайца. О Рауле вообще никто не вспоминает, кроме Альмы: она потихоньку отползает к нему. Я так понимаю, она в курсе, кто он ей. А может, всегда была в курсе.
– Как аборигены подарили тебе знания о магии? – спрашивает Артур, приглашающим жестом указывая на кресло рядом с собой. Я бы предпочла стоять, но слова Рамона вспыхивают в голове.
Подыграй мне.
Я до сих не могу до него достучаться и сдаюсь. Просто сдаюсь. Я действительно ему доверяю. Если надо отвлечь внимание на себя, то я сделаю это.
– Они ничего не дарили. Если верить главной жрице, магия всегда была со мной. Она спала. И когда я встретила своего истинного, то она пробудилась во мне.
– То есть как? – подается вперед Стеллар, его глаза алчно поблескивают. – Магию можно развить в каждом?
– У джайо ей обладают только женщины. И только те, кто встретил своего истинного.
– То есть без мужчин они все равно не справляются! – хохочет Мэнс, и остальные поддерживают его смех. Разве что взгляд Кристины становится более заинтересованным.
Предки, они здесь все на власти помешаны!
– Что ты еще умеешь, Ви? – спрашивает волчица.
– Не знаю, – пожимаю я плечами. – У меня не было времени во всем разобраться.
Я смотрю на Зена, но вервольф старательно делает вид, что он совсем дикий и не понимает языка. На пытающегося слиться со стеной Альваро. В этом доме слишком мало наших союзников. Силы не равны. Или…
– У тебя все будет, – обещает мне Артур. – Время и все возможности этого мира.
Не нужны мне все возможности. Мне важны только дочь и муж.
Рамон возвращается и встает за моей спиной. Становится чуточку легче.
– Я за все возможности, Артур. Обсудим все условия.
И они обсуждают. Обсуждают так долго, обсасывая каждый момент, каждый пункт, что не только Сара спит, я сама заснула бы, не накопись во мне столько стресса. Проходит, по меньшей мере, минут сорок, а может, час, прежде чем они заканчивают. Рамон то и дело поглаживает мои плечи, касается головки Сары. Это немного прибавляет градус напряжения, в котором мы все тут застряли. Помимо членов Волчьего Союза, конечно же. Они свободны, расслаблены.
Все, кроме Ранеша. Я так и читаю в нем яростное неприятие. Понятно почему: если Рамон займет его место, куда денут его самого? Он бросает на Рамона убийственно острые взгляды и крутит в руках телефон, периодически что-то проверяя на экране. Я упускаю момент, когда он все-таки что-то там увидел, но поворачиваюсь на его короткое рычание. Все поворачиваются.
– Сукин сын!
А вот Рамон мягко сжимает мои плечи и буднично интересуется у Ранеша:
– Что? Новость уже в эфире? – С таким видом можно спросить: скоро ли будет ужин? Но Ранеш в бешенстве. Рамон же приказывает:
– Включи Эхо Вилемии и прибавь звук, – и умный дом его слушается, а все смотрят на большой экран.
Сначала у меня возникает ощущение, что ничего не изменилось. На экране все еще я, спасающая Альваро, разве что теперь все со звуком, даже наш разговор с Ранешем. Но потом я замечаю полоску новостей внизу, значок главного канала страны, а после видео вовсе прерывается, и ведущая
