чувствуя бабочки в животе. Новое для меня ощущение. Но неприятный спазм в грудной клетке всё равно не отпускал.
— Как насчет пиццы?
«Не романтично. Совсем».
— Тогда парк аттракционов? — сложила руки в кулачки и чуть прищурился, наблюдая за моей реакцией.
«Нам уже не по пятнадцать».
— А ты капризуля, девочка Нина.
«Но именно такую ты полюбил, разве нет?»
Подмигнула, не веря, что это именно я вела себя настолько игриво и раскованно, чего не делала почти год. Словно именно он возвращал меня настоящую. Возвращал меня к жизни.
— Тогда кино. И не смей говорить мне, что это банальщина. Я еще ни с одной девчонкой на романтическую мелодраму не ходил.
«Тавтология», — закатила глаза.
— Последний ряд, полупустой зал… — продолжал разглагольствовать, а затем закинул руку на мое плечо, и мы пошли на выход. А внизу по-прежнему сидели старушки, на этот раз глядя на нас с таким подозрением, будто мы занимались ничем иным, как непотребствами. Но сейчас меня это уже не волновало. Слишком уж я была воодушевлена.
Мои первые настоящие отношения.
Аж не верится.
Глава 26
Несмотря на то, что проводить время с Глебом мне нравилось, возвращаться в его квартиру я отказалась. Но была благодарна, что он показал мне ее. С его стороны это было не просто шагом навстречу, а открытием чего-то личного. И я это ценила.
— По домам? — спросил после фильма Глеб, когда мы выходили из зала.
Я похлопала себя по щекам и осоловелым взглядом оглянулась вокруг. Было уже поздно, так что кроме нас народу почти не было.
— Точнее, по общажным комнатам, — парень сморщился.
Ему явно было не по душе наше временное жилище.
«Каждый по своим комнатам! Мне реально сегодня нужно подготовиться к занятиям».
Я не лукавила, но немного не договаривала. Очень сильно хотела побыть наедине с собой и обдумать всё произошедшее. Дни наваливались на меня, наслаиваясь друг на друга, не давая мне времени на передышку.
Пока же я прятала глаза, пока мы ехали по дороге в общагу. Губы мои опухли после долгих поцелуев, и я старалась трогать их лишь украдкой, чтобы Глеб не догадался о моих крамольных мыслях.
— Вместе в школу пойдем? — крайний вопрос от Демидова, когда мы оказались около моей двери.
Я качнула головой, чтобы не испытывать судьбу, и ускользнула внутрь, прижимая верхнюю губу к нижней. Когда дверь захлопнулась, прислонилась к ней и выдохнула, чувствуя, как тело покидает напряжение. Вот только сколько бы я ни смотрела в тетрадь, не могла сосредоточиться на учебе, буквы плыли перед глазами, так что я легла спать.
Но утром мое пробуждение не было спокойным. Первым, что я увидела на телефоне, ссылку. Перешла по ней и сразу же подорвалась с постели, чувствуя, как от увиденного у меня бешено заколотилось сердце.
На видео, опубликованном в сети, были я и Алиса. Та некрасивая сцена, которая произошла вчера днем.
Я не могла оторвать взгляд от экрана, ощущая тремор рук и испарину, проступившую на теле. Первое, что почувствовала — неловкость.
«Ты ничтожество! Скажу отцу, чтобы сдал тебя в психушку. Таким ущербным там и место!»
Покраснела от стыда, читая субтитры к видео, где Алиса выкрикивала ругательства в ходе нашей драки. Долго не решалась прочитать комментарии, но от неведения тряслась еще сильнее. Пролистала по экрану вниз и выдохнула, приступив к чтению.
«Да уж, бедная девчонка, не хотела бы я иметь такую злобную сестрицу».
«И Топорков еще баллотируется, представляете? В городе порядок собрался наводить. Не смешите, ему бы в своей семье разобраться, ничтожество, а не отец».
«Топорков — аморальный тип. Привел любовницу в дом умершей жены, еще и дочку. Прям история про золушку, не иначе. Фу, а не мужик».
Несмотря на то, что меня жалели, а не хейтили, как Алису, после душа я еще долго стояла около двери, не желая выходить из комнаты.
Телефон разрывался от сообщений, которые я не решалась открывать. Звонки от неизвестных номеров также игнорировала, точно зная, что это коршуны из СМИ, которые пока не в курсе о моем недуге.
Время близилось к восьми утра, так что я решилась и практически выбежала из комнаты, надеясь, что все ученики уже в школе, в своих кабинетах. Но до собственного мне дойти было не суждено. Около ворот меня ждал обеспокоенный Степан. Судя по его взгляду и напряженным плечам, дело не терпит отлагательств. Увидев меня, он резко открыл заднюю дверь, так что мне пришлось сменить траекторию и сесть внутрь салона.
Всё семейство было в сборе. Казалось, стояла не просто тишина, а гробовая, настолько у отца было суровое выражение лица. Лицо Лили походило на восковую маску, но глаза выдавали лихорадочный блеск и гнев, который проступал всякий раз, когда она смотрела на дочь. Алиса же безучастно сидела в кресле, глядя на пол.
Отец стоял около спинки дивана и тяжело дышал, стискивая переносицу, и первой заговорила его жена.
— Домработница уволена, Миш. Я же говорила, давно следовало полностью сменить персонал. Если бы…
Она не договорила, отец резко поднял руку и пресек ее речь одним взмахом ладони.
— Насчет драки я уже всё сказал. Сюда едет директор моей пиар-кампании, у него есть идея, как всё исправить, так что на сегодня вы все будете улыбаться и смотреть друг на друга участливо, всем ясно? — он прорычал, обводя всех нас агрессивным взглядом.
В глазах его лопнули капилляры, так что выглядел он более устрашающе, чем обычно. Кивнули все, кроме меня, но никто не обратил на это внимания.
— Хорошо, как скажешь, Миш, — Лиля даже скрестила на груди руки. — Будем делать всё для имиджа. Алиса тебя больше не подведет.
После этих слова снова кинула злобный взгляд на дочь. На меня пока обращали мало внимания, но я понимала, почему. Хейтили в сети именно Алису, не меня, я здесь выступала в роли жертвы, той самой золушки, в роли которой меня воспринимало общество.
В этот момент все вдруг встрепенулись и подняли головы, вглядываясь мне за спину, и еще до того, как в поле моего зрения попал Стаханцев, я уже знала, что пришел глава пиар-кампании отца. Он поздоровался с ним, протягивая ладонь, затем кивнул и нам. Вид у него был донельзя обеспокоенный, отчего у меня засвербело в позвоночнике, словно сегодняшняя статья в интернете была лишь началом.
