Книга Парадокс Харди - Свир

Если она хочет сбежать… Если всё же хочет – то должна сделать это сейчас, пока они ещё в Золингене. Не сделает, будет на годы заперта на базе – и нет, не с Найтом, а с целой группой «клинков», которые будут использовать её для выхода из цикла. Найту она помогала примерно раз в месяц, даже чуть реже. При большей частоте выездов, обслуживая всех, как часто ей придётся делать это? Она вынесет. По крайней мере физически. А Найт вынесет? Захочет он принимать её в синяках от чужих рук, до крови истерзанную чужим членом?

С Найтом, с чувствами к нему, это превращалось уже в какой-то двойной, многослойный ад. Сандра не была к этому готова.

***

Две ночи она почти не спала – мучилась необходимостью принять решение. Проще было ничего не принимать, жить как жила. Но Сандра была не из тех, кто плывёт по течению. Как это было в первые дни после прибытия на базу и блокирования привода, в ней поднималась ярость. Не слепая, не бессильная, не тупая, а очень целенаправленная. Сандра не желала становиться подстилкой для «клинков». Если Флеминг заговорил о китайском сценарии, то не просто так; вряд ли он стал бы сообщать ей о пустых разговорах и предположениях. Скорее всего, объединений «клинков» в какие-то извращённые семьи вокруг «гард» было делом решённым.

И поэтому ей надо бежать. Высокий статус Найта может отсрочить это на какое-то время, но не отменить совсем.

Сандра дозаказала кое-какие вещи, и те, что нужны в дороге, и те, которые легко выменять на деньги, и приступила к самому сложному. Ей нужно было выставить окно, желательно именно выставить, не разбивая стекло.

Ей нужно было активировать меч, но она не делала этого уже давно и, по правде говоря, боялась.

Во время тренировок «клинки» активировали свои мечи только в специально экранированных помещениях, потому что в обычных условиях меч прорезал всё, чего касался. Сейчас ей предстояло сделать это в своей спальне, и, если он достиг своих прежних размеров, то в такой тесной комнатушке она могла что-то повредить. Хорошо, что если в таком месте, где никто не заметит.

В последние несколько дней нейропривод перестал посылать по нервам болезненные импульсы, и это могло значить, что он полностью восстановился, а могло и ничего не значить. Сандра хотела, чтобы он подождал немного и остался пока маленьким, хотя бы в половину длины. Таким было бы удобнее работать с окном.

Подумав о нейроприводе Сандра вспомнила ещё кое-что: при переводе на другу базу обязательно проходят медицинское освидетельствование, довольно поверхностное, но всё равно кому-то могло прийти в голову проверить её привод. И они бы сразу поняли, что он восстанавливается гораздо быстрее, чем у прочих.

Нет, ей точно надо бежать. Осталась всего неделя до Дня объединения, следующего праздника, и это её шанс. Только вот Найт… Как она сможет его оставить?

Сандра отогнала эти проклятые мучительные мысли. Он согнула руку в локте, а потом резко разогнула.

Меч сформировался в её ладони – уже полной ширины, хотя и с немного расплывчатыми краями, но короткий, примерно сантиметров тридцать длиной.

С окном она теперь точно разберётся. А дальше просто: забраться в машину, спрятаться и выбраться тогда, когда она остановится.

***

Вечером перед Днём объединения Сандра пришла к Найту, который лёжа на диване смотрел старый-старый фильм про каких-то супергероев, спасающих Землю от нашествия из космоса.

Почему сейчас их не было – сверхдюдей, которые могли бы остановить страйдера одним ударом кулака или отправиться через червоточину в обратную сторону и решить эту проблему раз и навсегда? Почему у страйдеров не было хотя бы «королевы улья», уничтожив которую, можно было бы остановить их всех? Они до сих пор знали о страйдерах и той стороне ничтожно мало.

– Как думаешь, у этого всего есть конец? – спросила Сандра, устраиваясь рядом.

Было очень тесно, но ей нравилось прикасаться к Найту.

– Ты про нападения? Мне кажется, что нет. Если бы гибель страйдеров имела для тех… существ какое-то значение, они бы остановились после появления «клинков». Но есть вероятность, что они не знают об их гибели. Нет никаких свидетельств, что во время открытия червоточины передаётся сигнал с Земли туда.

– Может быть, они используют технологию, до которой мы ещё не доросли, поэтому не можем ничего засечь?

– Я не знаю, Сандра. – Найт повернулся к ней. – И стараюсь не думать об этом. Есть люди гораздо умнее меня, пусть о червоточинах, сигналах и других измерениях думают они. Это их дело, а моё дело сражаться. Мы можем их остановить, это всё, что мне надо знать.

Найт обнял её и перекатился так, что Сандра оказалась под ним.

Она смотрела на Найта, нависшего над ней… Она должна была бы почувствовать возбуждение – потому что её всегда безумно, до дрожи возбуждало, когда он держал её так! – но почему-то чувствовала стыд и ужасную, всепоглощающую тоску. Наверное, даже когда её заблокировали привод, ей не было так плохо, потому что тогда она чувствовала праведный гнев, ненавидела других, а сейчас она была близка к тому, чтобы возненавидеть саму себя.

Ей было почти страшно от того, что Найт сейчас её поцелует… Она не заслуживала его поцелуев и не знала, как на них ответить.

Найт, видимо, что понял по её лицу, почувствовал боль, что сочилась из пор её кожи, как медленный яд, или, может быть, услышал сердцем её безмолвный крик.

Он не стал её целовать, просто долго смотрел, а потом тихо улыбнулся и сказал:

– Мне повезло с тобой.

***

Месяц спустя Сандра была далеко на востоке и собиралась уехать ещё дальше. Она бы уехала ещё неделю назад, но подвернулась хорошая работа… Бывший лагерь беженцев Киниц сейчас стал настоящим маленьким городком, потому что многие другие вокруг были разрушены. В этих краях буйствовал один из первых обрушившихся на Европу