казалось, что он метался между двух огней, пытаясь решить для себя, что важнее: отомстить губителю, доказав самому себе, что предательство не может остаться безнаказанным, или же рассказать всю правду девушке, то есть Юле. «То есть мне».
Ей хотелось знать, чем все закончилось, глядя на всю сложившуюся картину именно глазами доктора Высокова, но не могла. Через все это она уже прошла, видя все собственными глазами, испытав все на собственной шкуре.
Только сейчас она поняла, за что извинялся Высоков в свои последние минуты жизни. Он просил прощения за то, что поддался слабости, за то, что решил чужими руками осуществить месть. Извинялся, что из-за своего плана ей довелось испытать чудовищные мучения.
Проворачивая в голове все эти мысли, к ней снизошло озарение — понимание всего, что на самом деле произошло тем ненастным днем, ознаменовавшимся ее освобождением. «Когда я выполнила задуманное им, думая, что действую исключительно из своих собственных соображений, руководствуясь желанием выжить и спастись, я освободила каждую плененную душу, заключенную в тех стенах. Черт! Ты ведь думал… но ты не знал, что я тоже заражена! Твою ж мать… Ты надеялся, что я чиста. Не знаю, верил ли ты, что я спасусь из того гребаного пожара столетия, но верил, что убив всех «постояльцев» лечебницы, как и весь ее персонал, я лишу О’Шемиру сил. Кормиться ему больше окажется некем, вследствие чего он погибнет. На это ты рассчитывал?»
Пытаясь отойти от шока, осознав обратную сторону всех событий того времени, она пыталась понять: как так вышло, что она не смогла распознать всего недоумения в глазах доктора, когда впервые с ним встретилась. Как и потом, днями позднее, общаясь с ним в его кабинете. Сейчас ей кажется, что не заметить такого попросту невозможно. Но тогда, по всей видимости, была слишком увлечена своей злостью на сестру и негодованием на сложившиеся обстоятельства. «Насколько же я была слепа! Я думала, что он играет со мной, изображая непонимание, но он действительно думал, что встретился со своей женой».
Мыслей о том, что все было продумано заранее, у нее не возникло. И правда. Ведь все то, что происходило позднее, было самой что ни на есть импровизацией. Попыткой несчастного человека ухватиться за хрупкую соломинку надежды, которая в случае успеха смогла бы принести ему решение его проблемы, избавление от обрыдлого ему существования. А если чрезвычайно сильно повезет — шанс на возвращение утерянного счастья вместе со своей любимой. На последнее Димитрий, он же Руслан Дмитриевич Высоков, не возлагал больших надежд.
Но лишь малой части задуманного суждено было свершиться.
В очередной раз встречаясь лицом к лицу с невероятным и необъяснимым, но снова и снова убеждаясь в том, что все на самом деле, что все реально, Юля поверила и в это. Поверила, что она та самая, из-за кого и вопреки чему обязана сдержать данное обещание. Возможно, она лишь отчасти убедилась, что является не кем иным, как перерождением Юлии из написанной Высоковом книги. И если ее душу на самом деле уничтожил этот ненасытный пожиратель, то данный ей шанс на расплату, вернувшись из небытия, она обязательно должна использовать по максимуму. Каким образом могла воскреснуть душа, однажды погибнув, она не понимала, но и не хотела разбираться. Если такое произошло, значит, этому кто-то посодействовал. А еще это означает, что задача, которую она возложила на себя, была ей дана не просто так. Это далеко не ее личная прихоть.
«Возможно, это некий знак свыше. Кто-то верит, что я способна избавить мир от этой твари. Потому я смогу это сделать. И я это сделаю!» — проговаривала про себя Юля, борясь с нахлынувшим на нее желанием спать. Если бы она пила кофе, по старой привычке, то наверняка еще полночи провела бы в раздумьях о предстоящем деле. Но вино расслабило ее тело.
Она отложила в сторону книгу, накрыв ее все той же футболкой, встала, сбросила с себя халат, оставшись в одном нижнем белье, и улеглась в постель. В то же мгновенье, лишь коснувшись головой подушки, она крепко уснула и беззаботно проспала до самого утра.
Глава 20. Новое амплуа
Следующий день выдался для Юли особенно тяжелым ввиду так ненавистного ею ожидания. Ничто так не выводило ее из себя, как вынужденное бездействие.
Голова после выпитого перед сном вина немного побаливала, не позволяя сосредоточиться. Она пыталась обрисовать в воображении картину предстоящего дня: как и что может обернуться, основной план действий, как и второстепенный, если вдруг что-то пойдет не так.
То и дело поглядывая на телефон, даже несколько раз открывая список контактов, чтобы позвонить подруге и все рассказать, Юля отговаривала себя: «Нет, нельзя ей знать заранее. Только не сейчас. Еще не время. Она может все испортить». Но в итоге не удержалась, решив, что если не по делу, то хотя бы просто по-дружески поболтать им ничто не может помешать.
— Алло, — ответила Таня рассеянным голосом.
— Я не вовремя? Привет.
— А, Юльчик, да, привет. Немного… Сейчас.
На другом конце что-то зашуршало, прозвучал короткий диалог, слов которого Юля не разобрала. Через несколько секунд в трубке послышался протяжный выдох.
— Все, я тут, — сказала Таня. — Юлька, когда ты уже вернешься на работу? Меня здесь на части разрывают.
— Я… эм… Не знаю. Слушай, думаю, скоро уже, наверное. Думаешь, чего меня на питалес потянуло? Реабилитация и все такое. Мелкая говорит, что там какие-то потоки чакр восстановить можно, а они как-то за собой и эмоциональный фон завлекут на светлую сторону, налаживая жизнь. Понятия не имею, что все это значит, даже не верю во всю эту чепуху, но почему бы и не попробовать, правда?
— Конечно, — сказала Таня. — Всегда здорово пробовать что-нибудь новое. Интерес к жизни может пробудиться совсем внезапно, незаметно. У меня так бывало.
— Вот и я…
— Это вон туда поставьте! Это я не тебе. Извини, мне надо идти. Тебя здесь не хватает, правда.
Таня положила трубку. Когда звонок оборвался, Юля осталась смотреть куда-то вдаль за окно, нервно похлопывая телефоном по щеке, так и не убрав его от лица. Ветер колыхал ветки деревьев, люди носились туда-сюда. Все кипело жизнью, только одна она не желала всего этого, пока не завершит начатое…
Следующим днем, с трудом дождавшись назначенного времени, Юля пришла на занятия. В рюкзак, помимо книги — она сама не знала для чего снова взяла ее с собой, потому как дочитывать ее целенаправленно не собиралась, по крайней мере пока
