подопечных за шиворот и прижали к стене, давая своему командиру подойти ближе и рассмотреть «гостей».
— Сакура, Юкки и малышка Ханна, — пересчитал он всех и, заметив наросты у девочки, с интересом шагнул к ней. — Пробуждение. Хм, и у тебя значит подарок из прошлого…, - прошептал он, касаясь одной из заплаток, — Всё интересней и интересней.
Разглядывая наросты, адмирал наклонился ближе, и Ханна завизжала от страха, застывшие пузырьки пошли иглами, заставляя адмирала одернуть руку.
— За мной! — скомандовал адмирал Махров и двинулся по коридору.
— Кто вы и что вам нужно? — Сакура сверлила монстра взглядом.
— Я белый страж, и вы на моем корабле, большего вам знать не нужно.
— Зачем мы вам? Думаете заставить моего сына делать подлости? — сакура попыталась извернуться и пнуть адмирала, но стражник, что вел ее, был на чеку и успел дернуть ее назад.
— Нет необходимости больше что-то заставлять делать. Все, что нам надо, мы уже получили.
Прислушиваясь к разговору бабушки с адмиралом, Юкки постоянно пыталась оглянуться и проверить, как там Ханна. Хоть бабушка и отдала ей кристалл усиления, девочка еле переставляла ноги, и ее сопровождающий чуть ли не нес ее за шиворот.
Адмирал тем временем остановился и, махнув рукой, открыл двери в большое, круглое помещение.
Первым, что бросилось в глаза, это дерево, что расположили посередине. Толстый ствол, скрученный из сотни тысяч тонких, светлых стеблей венчала странная крона. Прозрачные листья не удерживали света, но частично преломляли его, от этого крона казалась призрачной.
Подсветка на потолке выхватывала дерево световым столбом и являлась единственным освещением в этой круглой зале. Сакура довольно смело шагнула в зал вслед за адмиралом, заметив своего сына. А вот Юкки, при виде дерева, уперлась. Паника и ужас накрыли её с головой. Не понимая своего страха, девушка тем не менее сопротивлялась. Вот только силы изначально были не равны, и уже через пару секунд её просто втолкнули в комнату.
— Не смейте! — голос отца, прозвучал как выстрел, и тело девушки перехватили раньше, чем она упала. Ханна заскулила, входя следом. Девочка хотела присоединиться к своей семье, но ее не пускали.
— Папа, — прошептала Юкки, с ужасом понимая, что образования на теле отца увеличились в размерах.
— Не трогайте мою семью! — прорычал Тадао, пытаясь задвинуть дочь за спину и шагая за Ханной. Сакура застыла рядом, в шоке оглядываясь. Помимо монстров в зале находилась так же и команда отца, на парнях мешками висела форма, их лица осунулись, и многие, закрыв глаза, неподвижно застыли у стен.
— Вы не в том положении, чтобы требовать, — хмыкнул адмирал и, обернувшись, поманил Ханну к себе, девочка еле стояла, но стражник подтащил её к Махрову. — Семья… Интересная у вас семья. Бабушка, что владеет кристаллом усиления. Капитан и младшая дочь владеют спорами Белого Хранителя, и девушка, что носит их фамилию, но не является родней. Зато является парной чистокровного белого стража.
Юкки покосилась назад, там где застыло странное дерево. Страх и паника чуть притупились, но приближаться к этому растению точно не хотелось. Слова адмирала звучали для нее сейчас фоном, так как дерева со странной кроной она боялась больше, чем монстра с гниющим телом.
— Наша семья тебя не касается, гниль! — недовольно заявила бабушка, следя за Ханной в руках монстра. — Что тебе от нас надо? Поболтать не с кем?
Махров засмеялся.
— Забавная вы. Неужели вас ничего не пугает?
— Меня многое пугает, но не такие отбросы как вы!
— А стоило бы. Ведь сейчас я решаю, жить вам или умереть.
— Отпустите нас, — прошептала Ханна, — пожалуйста…
— Жаль, детка, — Махров даже голос сделал нежнее, усмехаясь девочке в лицо. — Но твою судьбу и твоего отца я изменить не в силах. Жить вам осталось не долго. Пробуждение брони у вас прошло не по плану. Завершить его у вас нет ни сил, ни знаний, ни возможностей. Все, что я могу, это подарить вам быструю смерть.
— Убери от нее руки…, - прохрипел Тадао. Юкки заметила, что отец и сам еле стоит на ногах, и только упорство и сила воли удерживают его вертикально.
— Какие угрозы, — засмеялся Махров, перехватывая Ханну за горло и заходя ей за спину, — что ты сделаешь, Тадао? Покричишь? Сдохнешь?
— Почему они умирают? — Юкки вдруг поняла, что надо тянуть время. Тянуть сколько будет возможным. Кажется, главный ренегат был не против поболтать, значит, можно начать с расспросов и хотя бы выяснить, что с папой и сестрой.
— Ты разве не слышала? — дернул бровью адмирал, от чего его кожа на щеке треснула и из нее потекла тонкая струйка светлого гноя. — В их крови оказались споры Белого Хранителя. Видишь эти наросты? Это попытка спор защитить тело носителя. Проблема в том, что Хранителя, отца этих спор, больше нет, а значит, нет сил на полное пробуждение. Споры активировались при угрозе жизни, но брони из них не получилось, и это убьет их. Они перестанут — есть, спать, вскоре не смогут говорить, дышать… Их угасание будет мучительным…
Я знаю об этом, читал в родовых хрониках. Дети, что не принимали броню, подвергались очищению Хранителя, он просто отзывал свои споры, и тело восстанавливалось, но у Ханны и твоего отца нет такой помощи. Их смерть затянется…
— Ты врешь! — огрызнулась Сакура, она хотела кричать от отчаяния и ужаса. Она не могла смотреть на внучку в руках монстра и сына, что держался из последних сил. Женщина боялась задавать себе вопрос: выживут ли они? Так как вера, что к ним придут на помощь, растаяла при виде команды сына.
— Я уверенна, Бен сможет им помочь, — тихо прошептала Юкки.
Адмирал, удерживая Ханну за горло, подошел ближе.
— Бен? Бенджамин Сайрон? Наслышан. Видел его броню. Интересная личность. Но даже он бессилен против такого.
— Я в него верю.
— Возможно, но у него есть шанс не справиться. Когда он придет, спасать будет некого. Это его расстроит, — Махров, как сытый хищник, наблюдал за Юкки. — Особенно ты, твоя смерть.
— Почему?
— Какой глупый вопрос, ты его парная. Ты можешь прикасаться к его броне. Ты та, кто чувствует его теплоту…
— Я не понимаю…
— В прошлом, у белых стражей прикосновения ранили так же, как и у черных. Но если Черные — это огонь, то белые — Холод. Они замораживали сначала тела… потом чувства… Мои предки страдали! Так как их возлюбленные превращались в кукол! Они переставали чувствовать. Любить, радоваться, злиться! Они были единственными, кто мог скрасить их жизнь, а в результате становились живыми манекенами, что разбивали сердца стражей!
— Не понимаю, при чем
