чему на самом деле приговорена Тася, Светка благоразумно умолчала, дабы никого не нервировать.
Валентин Петрович покорно ждал в машине, радуясь, что его личное божество возноситься на небеса, а потом падать оттуда не собирается. Он не спал которую ночь, размышляя, как сделать своей ненаглядной звездочке предложение руки и сердца. Ворочался с боку на бок, прикидывал, вставал с кровати и склонялся над столом, как полководец над картой накануне решающей битвы.
Доставал из ящика коробочку с кольцом, но как только представлял гневные прекрасные глаза и категоричное «нет», обмирал и терял всю свою железную волю. Такого позора ему не пережить.
Яркое летнее солнце постаралось развеселить приунывшего мужчину, скользнуло по лицу, заиграло всполохами в салоне, но он только опустил козырек в машине, поджал недовольно губы и поправил темные очки.
Глава 30
Аэроклуб «Мечта» находился не очень далеко, в пригороде, где начинались бескрайние поля, пестрившие голубыми шапочками колокольчиков, нежно-розовым и белым клевером и душистыми травами.
Деревья чередовались с открытыми лугами, то тут, то там мелькали маленькие речушки, заводи, озерца, и всё это купалось в солнечных лучах по-настоящему летнего дня. Неожиданно за окном раскинулось бледно-синее море люпинов. Их верхушки покачивались от легкого ветерка, создавая, похожую на слабые волны, рябь.
Светка и Тася дружно ахнули и потребовали немедленно остановиться. Вышли из машины и замерли перед той роскошью, что так неожиданно преподнесла им природа. Только сбежав на время из города, можно по достоинству оценить скромную красоту полевых цветов, с наслаждением вдохнуть их прозрачный аромат и попытаться зарисовать в памяти волшебную картину. Такую, чтобы вспоминать ее и греться блеклой осенью и равнодушной зимой.
Сделали несколько фотографий. На одной из них Тася получилась особенно хорошо — глаза приобрели серо-синий оттенок, а внутри плещется удивление и радость. Светка поймала момент, когда Тася попыталась смахнуть с лица невидимую паутинку и фотография сразу ожила.
Вытащили из машины сопротивляющегося Валентина Петровича. Он смущенно улыбался, сдаваясь под натиском и энергией своей языческой богини, для которой природа была родной стихией. Даже ее ярко-желтый сарафан с черным поясом сегодня оказался весьма кстати, как будто Светка специально готовилась к фотосессии. Тася с улыбкой отметила, как они хорошо вдвоем смотрятся — большая и шумная ее подруга, похожая на огромного шмеля и сухой, прямой, как палка, но такой заботливый Валентин Петрович.
Еще через полчаса прибыли. Тася с любопытством огляделась. В основном молодые парни и девушки группками выгружались из машин. На ходу они весело переговаривались и хохотали, как будто приехали не с парашютом прыгать, а так, прогуляться и пощелкать фоточки для соцсетей.
Рядом нерешительно застыла пара постарше. Насупившийся мужчина курил, с тоской поглядывая на здание аэроклуба, а его низенькая полная жена, без умолку щебетала, взмахивая руками. До Таси донеслись обрывки ее монолога, а котором она увещевала Колю не бояться, а отнестись к подарку на свой юбилей проще и с юмором.
Тася пересеклась взглядом с несчастным Николаем и чуть улыбнулась — родственные души. Вот бы им сбежать вдвоем от своих конвоиров, которые их сюда затащили, а сами планируют остаться на земле, в безопасности. Мимо проходили и опытные парашютисты — их было видно сразу. Сосредоточенны, и всем видом показывают, что в отличие от большинства, заняты важным делом.
— Пойдем! Чего застыла? — дернула Светка за руку.
Тася поплелась к входу. Время тянулось медленно. В животе гулял сквозняк, будто появилась дыра насквозь. Хотелось, чтобы всё это уже закончилось побыстрее, но лучше бы и не начиналось. Жаль, нельзя как в аквапарке — сесть на край горки, оттолкнуться и улететь в бездну. Даже не успеешь испугаться. А здесь еще подготовка, инструктаж — так и остатки решимости растерять можно. «Вечно эта Светка, как придумает что-то…» — сердито думала Тася, увидев, как уверенно подруга шагает к администраторам.
Она оглянулась, за ними неохотно волочился Коля с женой. В глазах никакого энтузиазма, одна обреченность. Они понимали друг друга без слов. Вот кто заставляет людей дарить подобные сертификаты? Почему они считают, что провалиться в пропасть с высоты в две с лишним тысячи метров — это то, о чем мечтает именинник-юбиляр или разведенная женщина? Так можно поступить только, если жизнь не дорога. А Тася именно сейчас почувствовала, как она хочет жить! Каждую секунду, каждую минуту — просто жить и всё.
Светка недолго поговорила с приветливой девушкой за стойкой. В это время Тася рассматривала большие фотографии, на которых были изображены счастливые люди, парящие в облаках. Снимки казались ей постановочными: не может так радоваться человек, выпав из самолета. И инструкторы все как на подбор — лучезарные улыбки, легкая щетина, довольные глаза, как будто наелись сладкого.
— Тася! — от громкого оклика Светки она вздрогнула. — Иди сюда!
Рядом с ней стоял высокий, крепкий мужчина, одетый в костюм, похожий на тот, что носят дайверы.
— Вот она, эта трусиха! — грубовато представила Тасю подруга.
Мужчина обернулся. Он не улыбался, а его глаза оценивающе пробежались по Тасиной фигурке.
— Веса хватит? — строго спросил он Тасю. — Берем от сорока пяти килограммов.
— Пятьдесят, — обиделась она. — А может даже пятьдесят один.
С вызовом и даже неприязнью посмотрела на инструктора, которого раздобыла для нее Светка. По возрасту что-то около сорока, улыбается Светке в тридцать два зуба, иногда проводя рукой по небритому подбородку. «У них что, фейс-контроль такой? Без щетины прыгать не допускают?» — с раздражением подумала Тася.
Казалось, о ней снова все забыли и обсуждают ее участь так, будто она ненужный предмет. Решают, брать на орбиту или только зря место займет. В конце концов, она заказчик и платит деньги, могли бы и с бо́льшим вниманием отнестись!
Тася независимо отвернулась и полезла в телефон, будто ей абсолютно безразлично, о чем там договариваются эти двое. Щекам стало тепло, захотелось снова посмотреть на инструктора. Было в нем что-то такое, что Тасе нравилось, хотя и… возмущало одновременно.
Особенно понравились волосы — коротко стрижены и будто посыпаны солью. Такая ранняя седина вперемешку с темно-русыми волосами смотрится очень эффектно. Прямо, как у любимого ее актера Джорджа Клуни. У нее даже был плакат в юности — молодой и сексуальный вечный холостяк — Клуни, лежит на диване в белой майке, голубых джинсах и белоснежных носках. И конечно, улыбается, вон, как этот прыгун — даже улыбки чем-то похожи.
— Ну, что ж, — «Клуни», наконец, соизволил повернуться к Тасе. — Обычно у нас следует короткий инструктаж, потому что всё за вас сделают в полете. А
