Книга Заговор генералов - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
– Пойдем, пусть отдыхает…
– А что с другой?
– Та опасна. К ребятам, в «Легион».
– Как прикажете, Павел Антонович.
– У тебя другое мнение? – спросил не оборачиваясь.
– Мне иногда приходится и о наших думать.
– Ленечка, – неожиданно жестко сказал Хозяин, – я что, кажусь тебе таким старым?
– Простите, Павел Антонович, не понял, зачем вы так говорите?
– Затем, что только старый дурак и импотент может не помнить того, что бывает необходимо молодым и здоровым ребятам, подчиняющимся жесткой дисциплине. А про наших сявок я и не говорю, те на подножном корму. Так вот, заруби себе: мальчикам интеллект не нужен. И всякие эти ваши интеллигентские выдрючивания их портят. А легиону нужен товар, причем любого качества. Они сами знают, что с ним делать. Поэтому давай-ка, дружок дорогой, больше к этому вопросу не возвращаться. Она, кстати, в порядке?
– Ну… вы сами понимаете, не обошлось без нажима.
– Перестарались, что ль?
– Да нет, просто не хотели грубо. Словом, пока укол, то да се, пришлось повозиться, чтобы утихомирилась. Отойдет.
– Ну-ну… Стоит взглянуть?
– Не думаю. На любителя, – небрежно бросил Леонид. – Павел Антонович…
– Ну?
– Вы, конечно, можете на меня рассердиться, но я попросил бы вас еще раз, если это возможно, подумать о ней. Она – Лямина, понимаете? Ля-ми-на. Я, к сожалению, не имею никакой информации, но ее отец стал вице-премьером недавно. Чей он, нам никто еще не сообщил. А вдруг, Павел Антонович? Головы ж не сносить…
– Значит, не веришь заказчику?
– Не верю, – твердо заявил Леонид. – У него, в конце концов, свои интересы.
– Ах, Ленечка, Ленечка… за что тебя люблю, даже и не знаю… Ладно, пусть пока тут побудет. Успокоится. Не тревожьте ее. Может, и вправду посоветоваться? Негоже все-таки своих-то подставлять, так?
– Абсолютно с вами согласен.
– Значит, так и решим. Пойдем, милок, отдохнуть немного хочу. – И Хозяин бодро отправился к лифту, опираясь на услужливое плечо личного телохранителя. Но когда лифт вознес их в спальню, вспомнил еще об одной важной вещи. – Ты не забудь мой давешний приказ – привезти сюда сегодня того художника, который большой умелец. Хочу ему новые картинки показать. Да и рамки им надо сделать подходящие. Чтоб завтра и висели в столовой. Гостя жду.
– Вы знаете мой вкус, Павел Антонович, – поморщился Леонид. – Не по душе мне это ваше, извините, навозное увлечение. Мы могли бы, только скажите, таких вам французов достать! Пальчики оближешь! Сотбис умоется! А вы…
– О-хо-хо, Ленечка ты мой дорогой… – рассмеялся Хозяин. – Мало ты пожил на свете. А я, дружок мой, русский человек, тебе это еще трудно понять. Навоз, говоришь… Так то ж лучшее на свете, говорят, удобрение. Без него и России нет. Царь да дерьмо. А между ними народ. Ну, будет. А художничка того привезите, скажите, труд оплатим. Отстегни ему кусок зеленый, он тебе задницу вылижет. А нам всего-то и делов – в подходящую рамку заключить да на табличке написать, кто рисовал. Какой тут особый труд? Надо, Леня. Сюда большие люди приезжают, нам эти твои французики не к лицу, нет…
– А с теми ребятками, что вам картинки доставили, что будем делать?
– Так ты ж сам их кликухи на бумажку мне записал, или забыл?
– Я таких вещей не забываю, Павел Антонович, – обиделся Ленечка. – В машине это было. Неделю назад.
– Ну вот видишь! Значит, так и действуй соответственно, – сощурил глаза Хозяин. – Не мне ж тебе напоминать… Как там про мавра-то? Слыхал, поди? Который сделал свое дело и теперь его можно удавить? Книги надо чаще читать, Ленечка…
После удачной операции по захвату заложницы, как ему было сказано, Воробьев с чувством исполненного долга отправился домой. Не терпелось уже продолжить забавные игры с Зинаидой, которая точно уже отоспалась и если не удрала в свое Софрино, то наверняка ждет его с нетерпением.
Не сильно проницательным, зато трезвым умом своим капитан, конечно, догадывался, что здоровенный и небритый, похожий на чеченца Костик, с которым Диме уже приходилось контачить, выполняя некоторые поручения Павла Антоновича, был прислан Хозяином потому, что тот после двух подряд проколов начинает терять доверие к Воробьеву с его напарником. Это плохо. Да и сейчас понадобился Дима всего лишь для того, чтобы показать девицу. Чтоб не получилось осечки и по ошибке не взяли не ту. Будучи человеком совсем не робкого десятка и умеющим приводить «просьбы», так сказать, Хозяина в исполнение не зажмуриваясь, под тяжелым и почему-то неприязненным взглядом Костика Дима все же чувствовал себя неуютно. Расспрашивать о чем-либо было не принято, а задание предельно простое: указать пальцем, чтоб потом не пришлось оправдываться – меня, мол, не поняли.
Пользуясь мобильной связью, Воробьев доложил Хозяину о том, как развивались события, и пока «родственнички» занимались переговорами с главврачом, сам Дима получил раскаленный штырь от Хозяина, санитар – литр водяры, а у въезда в клинику капитана встретил Костик, прибывший по экстренному поручению. Славная у этого очередного посланца Хозяина была машина: «Жигули» – семерка, сама бежевая, а левая дверца – голубая. Кинь на крышу мигалку и – на тебе, ментовка. Ловко придумали ребята, на ходу ведь и не отличить особо.
Самое скверное было то, что бабу сопровождали два мента. Одного-то капитан знал лично – начальник отделения угро. Близко к ним подходить было опасно, издалека же – не слышно, о чем у них там шел разговор. Неужели упустим? Воробьев понимал, что после этого какой-либо милости ждать от Хозяина не придется. Но неожиданно повезло: девица стала показывать рукой в сторону от метро, и Воробьев сообразил, что она собирается отправиться домой к этому Комарову. И решение созрело мгновенно: встретить ее на переходе, возле булочной, а уходить в сторону парка – движения там практически никакого, да и погони ждать неоткуда.
Все и было разыграно, как по нотам. Костик тормознул прямо перед носом девицы, ее кинули в машину и – поминай как звали. Умчались, издевательски подмигивая растерявшимся обывателям милицейской мигалкой.
Дима еще немного постоял среди них, послушал разговоры, понял, что никто ничего толком так и не запомнил, а все происшедшее охотно валят на чечню. Да на кого еще в такое насыщенное политикой время!…
Но дома его ждало разочарование. И более того. Опытным глазом он сразу отметил ряд несуразностей. Например, расположение мебели и белья, разбросанного на широкой тахте, где прошла сегодняшняя бурная ночь, указывало на то, что уход, если не бегство Зинки происходил в большой спешке. На кухонном столе лежала наспех нацарапанная шариковой авторучкой записка: «Дима, я словила кайф, увидимся – поговорим. Зина». Причем написана была на обороте той, что он ей оставил. И тон ее словно повторял его, но звучал издевательски. И почерк – корявый какой-то, обычно у медсестер почерк бывает нормальный, разборчивый, им же много записывать приходится. Да и слова такие она не говорила – «словила кайф». После такого не пришлось бы в доме ревизию наводить: все ли на месте. Нет, не должна, она ведь знает, в чьей квартире ночевала, а с ментами шутки плохи. Однако все-таки наглая она девка, хоть бы какой порядок после себя навела. Терпеть не мог свинарника Воробьев.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Заговор генералов - Фридрих Незнанский», после закрытия браузера.