Книга Лицедей. Сорванные маски. Книга вторая - Мария Мирей

– Вижу, Влад уже сказал тебе о своем решении. Не волнуйся милая, мы отлично справимся с малышом. Правда, Тёмушка?

– Дело не в этом, Эмма Петровна, а в том, что перепады в настроении Влада меня просто выводят из себя. Он мне приказал! Приказал! Так и сказал, мои приказы выполняются четко и беспрекословно!

– Может он просто побоялся просить тебя полететь с ним, дорогая? Вдруг ты откажешь?

– И я бы отказала. – Бросаю, стягивая волосы высоко на макушке.– А Яночка  как же? – Спрашиваю как бы, между прочим, затаив дыхание, ожидая ответа.

– Влад приказал вывезти ее с дома. По – моему,  это надо было сделать уже давно. Видит Бог, как я от нее устала. – Вздыхает, качая головой. – Для меня она из породы дворняжек, уж прости меня милая, которая отчаянно хочет стать породистой сукой. Но ведь душонку дворняги не скроешь, хоть она и старалась. Но все ее потуги оставили Влада равнодушным, даже более того, они его раздражали.

– Странное у вас, Эмма Петровна сравнение. Я даже боюсь, спрашивать  на свой счет.

– О, дорогая здесь тебе совершенно нечего волноваться. Ты эталон женственности и красоты. Влад давно потерял голову. Уж поверь моему опыту. От того и приказывает, надеясь добиться своего не мытьем, так катанием.

– Влад умеет приказывать, – стараюсь спрятать волнение, вызванное ее словами. То, что  он выставил Янку за дверь, отозвалось во мне некой тревогой, щедро приправленной женским триумфом. – Вы уверены, что справитесь без меня? – Перевожу тему, пряча ликующий взгляд, впрочем, от доблестной Эммы Петровны ничего скрыть невозможно. Она понимающе улыбнулась, беря Артёма на руки.

– Совершенно. Тем более Владислав Генрихович битых два часа давал инструктаж. С утра приехали еще безопасники из его компании. Для его спокойствия, как он выразился. К тому же мы с Артёмушкой и соскучиться не успеем, как вы уже вернетесь. Правда, малыш? – Мальчик завозился в руках экономки, норовя ухватить ее за тщательно уложенные локоны.

Обсудив еще какое – то время детали, я вздохнув, взялась за крайне неприятную процедуру – сцеживание молока.

Во время перелета Влад решал какие – то жизненно важные вопросы с пилотом своего самолета, избегая моего общества. У меня же получилось немного поспать, поэтому в Париж я прилетела полная сил, чего нельзя было сказать о Владе. Черный костюм делал его мрачным, и до боли недосягаемым. Темный ежик волос подчеркивал высокие скулы и аккуратный высокий лоб. Весь его облик буквально кричал об опасности, и я задохнулась от догадки пронзившей мой мозг.

Оставив меня в номере, Влад ушел, как он выразился по делам, объявив, что вскоре прибудет курьер с платьем и стилист. Сцепив зубы, глотаю горечь. Снова меня наряжают, не спросив моего мнения.

Приняв ванну, и высушив волосы, я переместилась к бару налив себе вина. От тонкого вкуса и ароматного пряного букета мое настроение поползло вверх, и через полчаса я с улыбкой встречала курьера.

Развернув платье, я потеряла дар речи. У Влада поистине шикарный вкус. Надеваю его, затаив дыхание, рассматривая свое отражение с благоговением.

Молочный шифон струился изысканными волнами, огибая стройные ноги и точеные бедра. Полностью закрытый перед подчеркивает высокую грудь, тогда как спина открыта, и закреплена сзади на лопатках лишь тонкой филигранной цепочкой, усеянной камнями, край которой струиться вдоль спины, приковывая к себе внимание.

Весь образ делал акцент на невинности и свежести. На губах появляется грустная улыбка. Именно эти качества хотел подчеркнуть во мне Влад. Качества, которые взяли и грубо растоптали.

Стилист, молодая девушка француженка восхищенно рассматривая меня, щедро разбавляя русский язык французким диалектом. Она выбрала высокую прическу, открыв спину, возразив, что такое сокровище грех прятать.

Покончив со сборами, я предложила девушке вина и мы разговорились, коротая время до прихода Влада.

Ровно в восемь Влад вошел в номер и замер на пороге, впившись в меня зеленым беснующимся взглядом. Я тоже, под стать ему открыв рот рассматривала его. Облаченный в черный костюм тройку, проигнорировав принятый во Франции дресс – код, он выглядел до одури сексуально и опасно. Лишь одна деталь вносила изюминку в его греховный облик. Белые запонки, усеянные камнями, и такие  часы на руке. Изысканные и кричащие.

Девушка – стилист алчно разглядывала Влада, скользя взглядом по мощной фигуре, задержавшись на руках. Влад в привычной манере растянул губы, взглядом указывая на дверь, а мне захотелось стукнуть его по голове.

Он прекрасно знал, какое впечатление производит на женский пол, и его позерство поднимало в душе цунами неконтролируемой ярости.

– Великолепно выглядишь, Ди. – Рад, что платье тебе подошло.

– Спасибо, ты как всегда попадаешь точно в цель, – произношу, растягивая слова.

Влад, хмурится, подходит ближе и берет пальцами за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– Что произошло? Тебе не нравиться? – В его глазах появляется настороженность,  и я уступаю ему, боясь, что он поймет истинную причину моего недовольства.

– Ты же знаешь что понравилось. Ты вообще знаешь меня, как никто другой.

– Тогда что? За Илью переживаешь? Или за сосунка- Олежика? Или может тебе взгрустнулось из – за Абу?– Хрипит, нервно сглатывая.

Вскидываю взгляд, потеряв дар речи. Но стальные пальцы не отпускают, не дают увернуться от его темнеющих глаз. Мысленно читаю до трех.

– Влад, это уже не смешно. Это называется паранойя.

– Я не хуже тебя знаю, как это называется. Ну, так что? Ты не ответила.

– Влад… Прекрати.

– Ответь. – Настаивает он, сильнее стискивая пальцы.

– Нет. – Твердо смотрю ему в глаза. – Никто кроме тебя. Ты доволен?

– Не совсем. Но сойдет для первого раза. – Опускает пальцы, растерев то место, где касался только что, медленно ведет ими по груди, провожая глазами, цепляет заострившееся соски, – Помни о своих словах. Нам пора.

На этой странной ноте мы отправились на прием.

Очередное пафосное мероприятия, такие, как сотни до этого. Красная ковровая дорожка, сотни фотокамер, ослепляющие вспышки, бегущие по пятам журналисты.

– Владислав Звягинцев, человек находящийся на второй позиции престижного списка золотой десятки Fobs, в компании очаровательной спутницы. Скажите Владислав, по нашим данным ваша жена погибла почти два года назад. Вы успели узаконить новые отношения?

Влад напрягся, растерянно уставившись на прыткого журналиста, неосознанно подтягивая меня ближе, в стремлении закрыть собой. Этот жест не остался  незамеченным. Посыпались вопросы, относительно бывшей жены и настоящей спутницы,  то есть меня, защелкали фотовспышки.

Я отлично понимала, чем это все может кончиться. Раньше Влад не жил  под прицелом журналистов, и этот интерес мог выйти нам