Книга Сердце дракона - Светлана Белоусова

По меркам обычных людей Эридан Черный жил достаточно долго. Видел он за эти годы многое. Думал, ничто и никогда его больше не удивит. Однако, как оказалось, мнение было ошибочным. Просто ранее отсутствовала Эллен Соул.

В данный конкретный момент единственный герцог империи, брат правителя, прямой потомок Дракона-прародителя стоял возле семейного склепа своей невесты и с тоской думал, в какой момент его жизнь стала настолько бурной? Опять же, ответ на данный вопрос формировался сам, складываясь в уже известное имя. Ранее Эридан верил в здравый смысл и Силу, сейчас же, все эти постулаты изрядно пошатнулись.

Для начала, ещё вечером, прежде чем всем присутствующим улечься спать, состоялся разговор с Охотницей, которая называлась Наидой. Причем, Эллен отчего-то похихикала, а потом заявила, язык она ломать не собирается, а потому будет звать ее Надькой. Откуда только откопала такое имя.

Наида свое присутствие объяснять детально отказалась, ровно, как и столь скорое появление в имении, сославшись на профессиональные секреты, которые выдавать не имеет права. Заявила, что вполне достаточно знать, от нее вреда не будет, только польза. Перевёртыш явился за чем-то очень важным, а вернее, за кем-то. У Наиды к Серой Госпоже личные счеты, а потому она решила сама себе сделать заказ на работу — охранять Эллен Соул, пока в том не отпадет нужда. Охотница попросила лишь Эридана заплатить ей самую дешёвую монету, потому как бесплатно предоставить свои услуги ей запрещает устав Гильдии. Радоваться бы, что для присмотра за родственницей виконта, которая рука об руку идёт с вечными неприятностями, появилась лишняя пара глаз для пригляда, но... Да, есть "но". Арак. Герцог не видел ранее друга таким увлечённым... Пожалуй, никогда не видел. Виконт кружил возле Охотницы, будто кот возле сметаны. Только не облизывался разве. И это, насколько герцог его знал, признак очень настораживающий.

Уяснив вопрос присутствия Наиды, все собрались было спать. Отец Эллен, правда, пытался сопротивляться, требуя наливки и танцев, но, видимо, просто от горя немного повредился умом. При этом, герцогу постоянно казалось, будто сама девушка смотрит на родителя с таким выражением лица, словно прикидывает, а не отправить ли папеньку вслед за маменькой. Пару раз она ещё обронила в сторону виконта что-то наподобие фразы, с такими друзьями врагов не надо. Но тут поспорить было сложно.

Едва Эридан оказался в отведенной ему для отдыха спальне, с первого этажа имения раздался протяжный, завывающий звук. Герцог кинулся вниз, опасаясь, что вновь объявился Перевёртыш или какое другое творение Серой Госпожи, а, нет, оказалось батюшка изволил песни петь. С трудом его сопроводили в комнату, причем засыпая, он вдруг заявил, что Эллен больше ему не дочь и вообще он лишает ее наследства, в результате чего получил весьма приличную затрещину от самой девушки и обещание это наследство засунуть родителю в... Далее герцог отвлекся на Арака, который где-то надрал очередных цветов и требовал совета, как лучше, подарить цветы Охотнице, а потом намекнуть на совместную спальню. Или сначала завести разговор о спальне, а потом уже вручить цветы. Поэтому, куда именно планировалось определить наследство, Эридан упустил.

Попытка заснуть пошла на второй круг. Однако и она оказалась неудачной. Ночную тишину огласил крик Арака, которого Охотница гоняла по двору тем самым букетом, заодно пообещав оторвать... Герцога снова отвлекли и он не дослушал, что именно. На этот раз батюшка невесты, который пришел к нему в спальню с вопросом, серьезные ли намерения жениха по отношению к невесте. После того, как герцог битый час уверял взволнованного, но не твердо стоящего на ногах родителя, что серьезнее некуда, тот вдруг заявил, будто на самом деле дочь не его и вообще он детей не имеет. Затем улёгся на кровать, предназначенную Эридану, и громко, с чувством захрапел.

В этот момент стало понятно, сон — непозволительная роскошь, по крайней мере, пока они находятся в имении Соул, уж точно. Герцог взял плед и пошел вниз, где смог прикорнуть на диване.

Едва рассвело, нужно было отправиться к склепу, дабы проводить к Серым пределам мать невесты.

В итоге, они выстроились у последнего пристанища столь потрясающим составом, что герцог, невольно представив лицо какого-нибудь случайного свидетеля, пару раз чуть не рассмеялся, а это было бы уж совсем неуместно.

Сначала стояла Эллен, расстроенная, это естественно, и, вполне возможно, злая, вот тут не очень понятно, за что и на кого. Далее — виконт. Под одним глазом виднелся синяк, щека была немного поцарапана. Учитывая раннее пробуждение, на котором он сам же и настаивал, времени на то, чтоб залечить раны у него не нашлось. Хотя, совершенно не ясно, почему не терпелось Араку проводить родственницу в последний путь столь срочно. Следующим шел отец невесты. Эридану казалось, каждый раз при взгляде на присутствующих, папенька вздрагивал и будто пугался, не понимая, где он вообще находится и кто его окружает. После хозяина имения, позевывая, пристроилась Охотница. Она единственная вполне была всем довольна, а потому слегка щурилась от встающего солнца, но в целом вид имела весьма бодрый. Замыкал ряд сам Эридан. Как он выглядит со стороны, судить сложно, но впервые за всю жизнь, герцог чувствовал себя разбитым, а это, по всем параметрам, вообще не возможно. Он — Лорд и усталости чувствовать не должен.

Однако дальнейшее вообще не имело никаких разумных объяснений.

Как только они вошли в склеп, где стояли усыпальницы членов семьи, оказалось, что у той, где лежала госпожа Соул, сдвинута крышка. Увидев подобное безобразие, Арак вдруг кинулся туда и принялся исправлять ситуацию, при этом что-то бормоча прямо в щель, словно усопшая могла его слышать, и периодически заталкивая обратно вываливающиеся конечности матушки. То ли усыпальница была ей маловат, то ли... Все. Других причин герцог найти не мог, сколь не пытался дать рациональное объяснение происходящему, но внешне всё это смотрелось так, будто госпожа Соул в усыпальнице категорично находиться не хочет, а потому пытается из нее выбраться. Закончилось все безобразие в тот момент, когда Арак, психанув, с помощью Силы, хоть она и была в склепе значительно слабее, поднял крышку и со всей дури поставил ее плотно на положенное место.