— Я с гос-с-сподами не за этим. — Он показал торчащие из сапога рукоятки метательных кинжалов. — Моё дело — с-с-следить за тем, чтобы никто не помешал им вес-с-селиться.
— Но ведь на праздник не пускают с оружием! — удивилась я.
— Девушек-невольниц с-с волшебным даром тоже не пус-с-скают, — улыбнулся он.
Спектакль, фарс, показуха. Какие только слова не говорили в поместье Фоули по поводу предстоящего бала. Я волновалась, ожидая на каждом шагу увидеть врагов Мартейна. Но когда мы очутились на Найре и вошли под сень вековых деревьев, увешанных разноцветными огоньками, тревога отступила. Здесь было по-настоящему красиво.
Музыка не гремела — она плавно разливалась по саду. На деревянной сцене кружили пары, в воздухе пахло пряным вином, спелыми фруктами и изысканными духами. Для знати были накрыты столы в многочисленных беседках, слугам отводилось место под открытым небом.
— Господин Фоули! Поздравляю! — громко окликнул хозяина крупный мужчина в ярко-красном сюртуке. — Ваше выступление в Совете было прямо-таки… огненным, уверен, вас поддержит большинство! Я-то так точно давно ваш верный поклонник. А не выпить ли нам чего-нибудь горячительного? Госпожа Адриана, вам холодно? Я принесу вина!
Возле Мартейна и его жены быстро образовался круг из знакомых аристократов. Я знала, что Хисс должен быть где-то неподалёку, но всё равно почувствовала себя неловко. Да ещё и платье! Хозяйка настояла на том, чтобы и для меня сшили наряд. Как ни просила я сделать его скромным и неприметным, он казался мне слишком роскошным для рабыни.
— Пойдём попробуем угощения! — Две служанки из поместья, не оглядываясь на меня, помчались на полянку для слуг.
Я пошла медленно, высматривая для себя уголок, где никто не обратил бы на меня внимания. После месяца магических тренировок было непривычно не чувствовать течения дара внутри. Миралитовый браслет надёжно скрывал мою тайну.
На траве, вдали от роскошных беседок и пышно разодетых господ, кругом расселись рабыни из имения Горма Виклунда. Все они, в отличие от меня, были коротко острижены и одеты в одинаковые бесцветные платья. В центре, подобрав под себя ноги, сидела пожилая женщина. Её волосы сияли лунной сединой, а в руках она перебирала разноцветные морские камешки.
— Предсказание, предсказание! — просили девушки постарше.
— Нет, лучше сказку! — потребовали младшие.
— Про потерянный дар, — шёпотом добавил кто-то.
— За эту сказку можно получить полсотни ударов палкой, — улыбнулась старуха. — Господам не нравятся такие сказки.
— Господ здесь нет, — оглядываясь по сторонам, заявила одна девчушка с рыжим ёжиком на голове.
Я скромно поклонилась и опустилась на траву рядом с другими рабынями. Старуха пристально посмотрела на меня тёмными, как агаты, глазами, и кивнула, позволяя остаться. Как она разглядела во мне невольницу? Мои волосы уже доросли до плеч, на острове Асфа никто не соблюдал древних правил.
— Это просто сказка, — пожала плечами пожилая рабыня.
Пока она раздумывала, стоит ли рассказывать, перед ней на расстеленном полотенце появлялись принесённые девушками угощения: глиняный кувшинчик с вином, кусочки фруктов, залитые мёдом, зажаренные золотистые рыбки и воздушные печенья.
— Ладно, ладно. — Она примирительно махнула рукой.
Я затаила дыхание и вся обратилась в слух.
— Давным-давно на далёких островах жил могущественный волшебник, — начала старуха.
— Такой же, как Архимагистр Горм? — пискнула девочка, но на неё тут же зашикали.
— Боги наделили его сильным даром, благодаря которому он добился всего, чего только можно пожелать. Безраздельной власти, богатства, женщин, которые готовы были упасть к его ногам. Все острова в океане принадлежали ему, все люди слушались его и подчинялись любому его приказу. Вот только волшебник этот ни в какую не хотел жениться! Сотни невест приплывали на его остров, но он даже не смотрел на них. Он боялся, что если у него появится жена, то появятся и дети, которые непременно унаследуют его дар. И тогда он перестанет быть самым могущественным магом и потеряет власть над миром.
Одна из молоденьких рабынь склонила голову набок и усмехнулась:
— С кем же он проводил ночи? Неужто с мужчинами?
Старуха отхлебнула из кувшина и утёрла рот морщинистой ладонью.
— С рабынями, детка. Только рабыни, хотя и не имели на островах никаких прав и, уж конечно, не могли претендовать на наследство хозяина, всё же были обыкновенными женщинами. И время от времени какая-то из них оказывалась беременной. Тогда слуги волшебника уводили её на высокий утёс, привязывали на шею камень и сбрасывали в море. Потом её место занимала новая девушка, которую хозяин выбирал на невольничьем рынке. Так продолжалось много лет. И много невинных жизней сгубил тот могущественный господин, но не позволил появиться на свет ни одному из своих детей.
Я невольно сжала кулаки, представив себе этого негодяя. На лицах рабынь, что сидели вокруг рассказчицы, отражались страх и горькая печаль. Каждая из них могла быть на месте тех несчастных, и я в том числе.
— Но любое зло имеет свой предел. Настал день, когда слуги привели к обрыву очередную рабыню и уже хотели накинуть на её шею петлю, и тут море разверзлось и вынырнул из глубоких глубин страшенный морской демон и начал одного за другим пожирать злодеев-слуг. А после, когда сам хозяин прибежал к морю на шум и крики, проговорил демон своё проклятие. Сказал он, что если волшебник прольёт хоть каплю крови ещё одного наследника, то навсегда потеряет свой дар. А если маг остаётся без дара, то быстро дряхлеет и умирает, даже если ему совсем немного лет. С тех пор хозяин островов не брал в свои покои рабынь, он развлекал себя войнами, морской охотой и прочими занятиями, от которых не появляются дети.
— А та последняя рабынюшка? — вновь не выдержала рыженькая.
— Волшебник решил, что слуги успели сбросить её с утёса, но на самом деле она столкнула камень в море и потихоньку убежала. Она нашла маленькую лодочку и уплыла на ней далеко-далеко, туда, где не было власти жестокого хозяина. Говорят, там она родила сына с величайшим даром стихий, и когда он вырос, то собрал армию и поплыл на родину, чтобы завоевать себе положенное наследство. Как только злодей увидел парусник молодого мага, он тут же выпустил в самозванца залп ледяных сосулек, одна из которых попала ему в плечо. Так пролилась кровь наследника, и великий волшебник сей же миг лишился своего дара. Ему ничего не оставалось, как сдаться. Говорят, перед смертью он бросился в воду с той самой скалы и с тех пор бродит глубоко-глубоко в сумраке, надеясь разыскать загубленных рабынь и выпросить у них прощение. А молодой маг стал править той островной страной, и зажили все тамошние люди в мире и счастье.
— Ты говорила, что ту последнюю рабыню звали Рут? — напомнила сидящая рядом со мной девушка.
— Может, Рут, может, ещё как-нибудь, — прищурилась старуха. — Это сказка. Никто не скажет, сколько в ней правды, а сколько лжи.
