по ступеням, он споткнулся и чуть не завалился назад.
— А я виноват? Ты костюм поменьше не могла найти. Шуба по полу волочится.
— Знаешь, мой дорогой Дед Мороз, я брала тебе на вырост, вообще-то. Да и не хотела, чтобы ребятишки тебя узнали.
— Тут узнаёшь, у меня ваты напихано под шубой больше, чем я сам.
— Не ворчи, — одёргиваю мужа. Оглядываюсь и не могу спокойно на него смотреть, улыбка расплывается до ушей. Огромный толстый дед с кривой бородой и шапкой, натянутой до седых бровей.
— Дай бороду поправлю.
Саша послушно останавливается и ждёт, когда я аккуратно сдвину бороду на место.
А в это время его руки уже наглым образом лезут под мой полушубок снегурочки.
— Я смотрю вы дедушка, баловник, — едва сдерживаю улыбку.
— А как же внученька.
— Ой давай только вот без внученьки. Если уж ролевые игры, то нормальные. Я за здоровые сексуальные отношения.
— Хорошо, котёнок, — Саша наклоняется и пытается поцеловать меня в губы. Волосы от бороды лезут в рот, и я отталкиваю его.
— Твоя борода…тьфу.
— Ну и хрен с ней, — Саша срывает шапку и вместе с бородой и снова тянется ко мне.
— Мы так детей никогда не поздравим, — улыбаюсь, но сама с удовольствием льну к его телу. Обвиваю шею руками и целую, целую, целую.
Мы стоим на парадном крыльце в новогодних костюмах Деда Мороза и Снегурочки. Мешок с подарками стоит рядом, а наших мальчишек близнецов отвлекают Ира и Дэн. Им там весело, крики и шум даже слышны здесь. Их маленькая трёхлетняя дочь Анюта считает наших обормотов своими няньками. И когда семейство Арсеньевых навещает нас, это всегда превращается в настоящие приключения для детей.
На этот Новый год выпала наша очередь поздравлять ребят. И хоть близнецы уже задавали не раз вопросы, существует ли Дед Мороз на самом деле, мы стараемся поддерживать детскую сказку как можно дольше.
— Пошли в летнюю кухню. Я уже соскучился по тебе. Всё время кто-то рядом, с ума сойти. Я два дня к тебе не прикасался.
Саша увлекает меня вправо и мне приходится подчиниться.
— Как это два дня не было. А утром кто тебе приятное делал? — возмущаюсь я. — Зря, что ли, мозоль себе на губах натёрла?
— А утром что-то было? Я спал, не помню. Надо повторить.
Он толкает спиной дверь в летнюю кухню. Здесь прохладно, но стоит конвекционная батарея и Саша включает её на полную мощность. Расстёгивает шубу и стелит её на пол, рядом с батареей.
— Иди сюда, — тянет меня за руку, и я плюхаюсь на него.
Душу наполняет щемящая радость от его близости оттого, что у нас вот такие лёгкие отношения, как я мечтала. Он мой муж, и любовник, и друг.
— Я иногда, как подумаю, что ты мог за мной в Пхукет не поехать, так страшно становится.
Саша ловко переворачивает меня на спину, и придавливает слегка собой. Кладёт ладонь на мой слегка выпуклый живот и снова целует нежно и сладко.
— Как там наша девочка поживает? — наклоняется и прижимается ухом к животу. — Молчит. Наверно, стесняется.
— Отстань от ребёнка. Ночь уже, спит она.
— Эх, вы девочки все такие правильные.
Саша задирает подол моего дорогого платья и тащит трусики вниз.
— Вот я помню, когда Арсений и Семён в животе были, то стоило мне их позвать, они сразу отвечали.
Саша уже расстёгивает ширинку, стягивает брюки. И я нетерпеливо тяну его на себя.
— Делом займись, а то там твои сыновья весь дом разнесут.
Сколько лет мы вместе, но каждый раз, когда Саша входит, по мне пробегает дрожь. Нам не нужны прелюдии или особое настроение, он в любой момент может подойти и я уже воспламеняюсь. Также и он. Мы как две половинки огненного камня при соприкосновении вспыхиваем искрами и горим в объятьях друг друга.
Он всегда целует жадно, словно в первый раз, а я принимаю его любовь и ласки с благодарностью и стопроцентной отдачей. Разве можно так любить? Разве я могла о таком мечтать? Вот только мечтать и могла.
Саша двигается медленно, скользит и снова входит на полную глубину. Так что мои мысли уже растекаются лавой по телу.
— Тебе не больно, — шепчет он мне на ухо.
— Нет, — едва слышно выдыхаю я. Мне сейчас не до разговоров, а он специально отвлекает меня и себя, чтобы продлить мгновения вместе.
— Я люблю тебя, — снова шепчет. Я уже ответить не могу, а он в наказание выходит и начинает целовать мне шею.
— Саша, так нечестно, — хнычу я, словно он у меня отобрал сладкий леденец.
— Это тебе за то, что не ответила.
— Я тоже тебя люблю. Сильно, сильно. Даже сильнее, чем ты меня.
— Подлиза, — он улыбается, целует в губы и рывком возвращается на место. Из моей груди вырывается стон. Поднимаю бёдра ему навстречу и обхватываю его бёдра ногами, чтобы больше не смел от меня уходить.
Мощные толчки приводят нас к яркому концу. Саша тяжело дышит, его сердце как мотор стучит с моим в унисон. У меня во рту всё пересохло.
Саша переворачивается на спину и ложится рядом. Лежим и молчим.
В окно видно звёздное тёмное небо. Всё-таки хорошо жить в своём доме, когда никакие многоэтажки не загораживают вид и кажется, что небо бескрайнее и мир такой огромный.
— Ты не замёрзла? — он прерывает мои мысли о вселенной и космосе и прикрывает мои голые ноги краем шубы.
— Нет, Саша. Мне очень хорошо. Если честно мне не было никогда так хорошо, только с тобой. Я всё время боюсь, что внезапно очнусь и всё это окажется комой, а я всё так же живу с Самойловым.
— Это не сон, солнце. Мы вместе и давно женаты. Хочешь, ущипну? Он делает вид, что щипает, но на самом деле щекочет мои рёбра, и я смеюсь, а когда успокаиваемся, продолжаю.
— Господи, как жаль тех лет, которые я прожили друг без друга. Так жаль, что мы могли быть рядом, если бы не то глупое недоразумение.
— НЕ жалей. Не стоит. Прошлое это прошлое. Твой опыт. Твоя память. Надо жить настоящим. Вот мы вместе и надо радоваться этому, ведь могли и не встретиться больше.
Саша целует мою коленку и нежно поглаживает кожу на бедре.
— Насчёт Самойлова не переживай. Даже если он выйдет, я не дам ему жить в этом городе. Но я всё-таки думаю, что не выйдет.
— Почему?
— Он многим дорогу перешёл, многих подставил за последнее время. В любом случае о безопасности я позабочусь.
Саша смотрит
