не касается! – взбесилась суицидница. – Просто сделай так, чтоб такая сука, как я, ушла из этого мира!
– Может, расскажешь? – я присел по ту сторону от неё, с безопасной стороны балкона, и заглянул в её мокрые глаза, слегка склонившись назад. – Легче станет.
Девушка протёрла слёзы рукавом бежевой кофты.
– Я виновата в смерти своей подруги… – слёзно промолвила она. Не люблю, когда слово «смерть» произносят, имея ввиду чью-то кончину. В такие моменты мне кажется, что меня подзывают, а на деле – говорят о совсем других вещах. – Это было пару недель назад, ночью. Мы шли по улице, разговаривали, но к нам пристала толпа хулиганов. Они стали преследовать нас, но их остановила проходящая мимо компания друзей. Я успела сбежать, а хулиганы, чтоб не уходить просто так, пырнули её ножом. А я убежала… Я могла ей помочь!
Жизнь заплакала вместе с ней, крепко обняв. А я всё думал с каменным лицом: то ли людей мне больше не жалко, то ли именно её мысли мне не понятны. И, как бы Суркова медленно не убивала моё чувство собственной особенности, я продолжал склоняться ко второму. Как минимум потому, что я испытываю жалость к тому мелкому пацану снизу, которого пинают старшие на детской площадке. Значит, сентиментальность во мне ещё есть.
Девушки, изливая слёзы, будто бы ждали моего вердикта. Но тут послышался звук шагов. В комнату, за стеклом, вошёл коротко стриженный молодой человек, лет двадцати. Увидев, как Лиза ревёт на балконе, он тут же кинулся к запертой двери, натужно пытаясь её выломать.
– Серёж, прости, я не заслуживаю таких людей вокруг себя, как ты, родители и друзья. Я лишняя в ваших жизнях, прости! – Лиза рывком прыгнула, вырвавшись из объятий Жизни.
Для пущей эпичности, я подхватил её за капюшон кофты (внимание!) острием косы! Трюк был рискованный, одно лишнее движение – и всё. У такого «приёма» с моей стороны есть своя задумка, которая, по моему плану, должна повлиять на дурочку.
– Это так глупо, – сказал я легкомысленным голосом.
– Смерть, что ты творишь? – Жизнь била меня по плечу.
– Не мешай! – ругнулся я. – Я лишь держу её на волоске от смерти, как она и хотела. А, Лиз! – я окликнул висящую на косе девку. – Страшно, когда ты в сантиметре от острия, способного лёгким прикосновением убить тебя?!
– Делай, что пожелаешь! – ответила Лиза.
Парень настойчиво ломился в дверь. Люди на улице снимали на телефоны происходящее: ещё бы, когда у них на глазах какая-то дура кричит на кого-то, кого для их глаз не существует, и для этих приматов даже не понятно, она действительно парит над землёй или просто повисла на каком-то штыре.
– Ты очень тупая, если думаешь, что кому-то станет лучше без тебя, – я был настроен решительно и серьёзно, а со смертными у меня такое редко бывает. – Разве твой парень и твои родители этого хотят? Каково тебе будет наблюдать из Ада, как твои близкие ревут, пока санитары собирают тебя по кусочкам?
– Завались!
– Ты противоречишь сама себе, говоря, что хочешь умереть за подругу, но при этом умоляешь убить тебя быстро, хотя подруга явно умерла в мучениях, – продолжал я. – Я даже не хочу долго убеждать тебя в твоей невиновности. Если ты настолько сильно хочешь искупить выдуманный тобой же грех – то флаг в руки, мне ничего не стоит ткнуть тебя косой. Плевать мне на твои терзания, но знай, что ни один Смерть не даст тебе тот шанс, который я сейчас тебе даю.
Должно было сработать, но Лиза усмехнулась в ответ на мои слова, хотя продолжала выводить вены на лбу. Даже Блинд (ах, простите, Жизнь) вскинула бровями от её смешка.
– И после твоих бредовых слов, ты говоришь, что я тупая? – ещё раз усмехнулась девушка. – Думаешь, такие проблемы решаются эпичными монологами, вроде этого? Это не кино. Таким дурочкам, вроде меня, путь только в дурдом.
Дурдом? Отличная мысль!
– То есть, мне отпускать? – ухмыльнувшись, спросил я, благодаря острому слуху поняв, что машина скорой помощи уже близко.
– Не томи!
Послушавшись, я дёрнул косой на себя, разорвав ей капюшон. Лиза пролетела несколько этажей, я подхватил её на балконе третьего, призрачно спустившись с остальных.
– Страшно?
– Не задерживай меня!
– Лиз, ну пойми, что…
– Заткнись! – перебила меня Лиза. – Мне плевать на твои убеждения! Тебе не понять меня! Ты всего-лишь бездушный болванчик, уносящий людей по приказу других божеств! Что, думаешь, пожалел человека – и уже особенный, да?!
– Короче, задолбала… – с этими словами я разжал кулак и Лиза вновь полетела вниз.
Расстояние от третьего этажа до земли было не настолько большим, чтобы получить серьёзные увечья, при которых Всадник по кодексу обязан лишить смертного жизни. Лиза упала удачно, столпившиеся люди смягчили ей падение, сделав из пледа что-то похожее на батут. Скорая, пока Лиза старалась оклематься, подъехала, санитары накрыли её длинным халатом и понесли на носилках в машину. Она со страхом в глазах посмотрела в мою сторону. Потом быстрыми рывками огляделась вокруг. Люди глазели туда же, но никак не могли понять, на что так таращится Лиза.
Наблюдая с балкона третьего этажа на уезжающую машину, украшенную красными мигалками, стёр окурок о чью-то стеклянную пепельницу, но остатки сигареты исчезали при одном соприкосновении с вещью из мира живых.
– Ты кретин и эгоист, Смерть, – сказала Жизнь, пройдя ко мне и, как я, упёршись руками о перила, – но я рада, что ты постарался.
– Кретин-то – ладно, я смирился, а эгоист почему? – спросил я, провожая взглядом машину скорой помощи.
