зачем нарываться?
– Да что вы говорите? А как же ее помешанность на шмотках?
– Это не просто помешательство. Это ее хобби и ее работа. Она любит дело, она разбирается в нем. Мари – настоящая старейшина мира моды.
– Значит, вы ее поддерживаете? – спросил папа, и непонятно было по голосу, настроен он за или против.
– Абсолютно точно. Я считаю, что самая счастливая женщина – это та, которая от своей деятельности получает удовлетворение. Она зарабатывает благодаря своему видению мира. Я горжусь ей.
Мама издала звук, похожий на то, как сдувается воздушный шарик. Причем улыбка на ее губах была немного блаженной – я даже забеспокоилась. А вот отец смотрел на Тара, сощурив глаза.
– Значит, вы ей все позволите? Что бы ни захотела?
– Если это не навредит ее здоровью, – решительно заявил Тар.
И тут вдруг папа кивнул, посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся.
Одобряет!
Ура!
Эпилог
– Мне восемь!
– А мне шесть. И что?
– А то, что я старше. Ты должен меня слушаться.
– Папа говорит, что слушаться надо не того, кто старше, а того, у кого есть чему поучиться. Ты меня ничему не можешь научить. Даже попасть в птицу из лука не можешь.
– Зато я уже могу эту птицу приготовить на палке, а ты при виде кишок орешь как полоумный.
– А смысл ее жарить? Мама все равно не ест.
– Потому что мужчина должен уметь жарить мясо! Забыл, чему папа учил? Да и мама ела мясо, когда я у нее в животе был. Это с тобой на траву одну тянуло.
– Врешь!
– Я подслушивал!
Я вовремя. Еще пять минут, и пришлось бы разнимать драку. А учитывая то, что меня опять с жуткой силой тянет на мясо, это было бы очень проблематично – мой живот мешал мне даже спокойно сидеть, не то что активно двигаться.
– Дети, папа придет через пять минут. Вы готовы к вылазке?
Наши двое сыновей просто обожали проходить с отцом курсы выживания. На более ранних сроках я еще выезжала с ними, но сейчас пришла пора поберечь себя.
– Я дома! – Тар вошел, посмотрел на меня и поцеловал в губы.
– Что сказал врач? – спросила я.
– Что произошло чудо. Зрение действительно почти вернулось ко мне за эти годы. Хочет писать по мне диссертацию.
Я охнула, волосы на голове зашевелились. Хоть прошли годы, я до сих пор с ужасом вспоминала врачей, которые нас украли. Пожар забрал не только их жизни, но и секрет Тара.
– Не надо диссертацию!
Пещерный рассмеялся.
– Я тоже так подумал. Не переживай.
– А ты сделал прививку?
Тар закатил глаза:
– Как я устал от них, ты бы знала.
– Я не хочу рисковать твоим здоровьем. Ты сам понимаешь.
– Да-да, заболевания сейчас совсем другие, нет иммунитета, – смертельно скучным голосом процитировал меня Тар.
– Вот видишь! Ты сам прекрасно разбираешься в этой теме!
Тар осторожно обнял меня, положил руку на живот.
– Конечно. Мне нельзя рисковать. Моя семья здесь. Кстати, как там наша дочка чувствует себя в животике? Хочет мяса?
Я сглотнула слюну, и Тар по глазам все понял.
– Я как раз приготовил на открытом огне кое-что вкусное.
– Где? Не пахнет!
Мой нос в беременность становился суперносом и мог учуять еду на большом расстоянии.
Тар рассмеялся:
– Я оставил это за дверью, чтобы мы с тобой поговорили. А то ты набросилась бы на еду, и все – пропало общение.
– Неправда! – Я уже шла к двери.
Смех пещерного смешался с гоготом малышни. Наверное, наша дочка родится с прекрасным аппетитом, потому что во время беременности я забыла про все свое вегетарианство.
Ну разве так можно?
– Ты точно не хочешь, чтобы мы остались с тобой? – переспросил в который раз Тар.
Ему казалось, что мне будет скучно без них.
– Я жду Никки. Сто лет ее не видела.
– Понял-понял! Твоя подруга снова влюбилась?
– Снова. И очень счастлива.
– Даже больше, чем ты?
– Больше, чем я, – невозможно.
Тар нежно улыбнулся мне и наклонился к моим губам для поцелуя.
– Не шалите тут.
– Идите уже! А то если Никки тебя увидит, то будет снова уговаривать помочь ей продать плохие дома.
– А что? В прошлый раз неплохо вышло.
– Я до сих пор не могу забыть этого монстра-обжору!
– Почему? Вполне себе милое воплощение желания покушать. Ты открой наш холодильник. Там, случайно, не поселился похожий?
– Тар! – Я шутливо хлопнула его по руке.
Сейчас и не скажешь, что этот мужчина – пещерный человек из каменного века. Конечно, некоторые замашки альфа-самца у него цветут и пахнут в современном мире, но это даже добавляет ему шарма.
Да-да, я по-прежнему его безумно люблю и очень рада, что он нашел свое признание и в этом мире. Он – старейшина выживания. Я – старейшина мира моды.
Мне кажется, мы идеально неидеальная пара.
