преследуемая изумрудными полипами, маленькая розовая креветка падает на дно резервуара высокого давления. По тому, как горел ее палец, она теперь понимала, какую боль пришлось вытерпеть маленькому ракообразному.
Яд полипа был высокотоксичным.
«Слава богу, что я не креветка».
22 часа 44 минуты
Ковальски не умел улаживать споры. Обычно он сам их провоцировал.
Зажав между задними коренными зубами сигару, Джо стоял посреди геологической лаборатории. Из-за строгих противопожарных ограничений он так и не закурил.
Впрочем, он не закурил бы в любом случае. Предписание врача. Тем не менее Джо мог оценить вкус и запах сушеных кубинских табачных листьев.
Прямо перед ним Уильям Бёрд нагонял страх на пожилого геолога. Доктор Хару Канеко сидел перед панелью мониторов, на которых отображались графики, диаграммы и сейсмические данные. Все в комнате почувствовали последний толчок.
Судя по всему, Хару считал, что это была последняя капля, предвестник грядущего великого геологического потрясения.
– Я сделал несколько прогнозов, – решительно заявил он. – Весь регион дестабилизируется с угрожающей скоростью. Даже быстрее, чем предсказывали мои более ранние модели.
– Но он может успокоиться так же быстро, – возразил Бёрд. – Я читал оценки сейсмологов из Стэнфорда и Массачусетского технологического института.
– Эти интерпретации – редкие исключения, и вы это знаете. Многие ученые согласны с моими прогнозами – по крайней мере, в той или иной степени.
– Эта степень варьируется от события, которое может произойти как в ближайшие несколько дней, так и много лет спустя.
– Тем не менее самые мрачные прогнозы исходили от вулканологов. Как и от меня. Наибольшую опасность представляют извержения вулканов. Не многие геологи изучили этот регион так же глубоко, как я, и они не занимались мониторингом этого желоба в течение последних недель. Моя модель показывает вероятность в восемьдесят три процента, то есть катастрофа произойдет в течение следующих двенадцати часов, а возможно, и раньше.
Бёрд драматично вздохнул и не стал спорить.
– Тогда пусть ваша команда продолжит следить за обстановкой в течение всей ночи. Если утром вы всё еще будете обеспокоены, тогда мы, как только взойдет солнце, начнем эвакуацию.
Оба они повернулись к Ковальски, проверяя, не желает ли тот сказать свое веское слово.
У того имелась только одна рекомендация. Это была философия, которой он редко придерживался, но сейчас она прозвучала очень даже к месту.
– Лучше перестраховаться, чем потом кусать локти, – буркнул он.
Хару кивнул.
– Нам лучше поскорее убираться отсюда к чертовой матери, – посоветовал Ковальски. – Сколько времени нужно, чтобы всех эвакуировать?
Бёрд сосчитал в уме и на пальцах.
– Учитывая количество персонала, плюс количество подводных аппаратов, плюс время подъемов и погружений – около трех часов.
Ковальски нахмурился:
– Так долго, черт побери?
– Мы на глубине двух миль, – напомнил ему миллиардер.
– Тогда почему мы вообще спорим? – сказал Ковальски. – Пусть все собирают вещи.
Бёрд попытался найти отговорку, но не слишком убедительно.
– Если мы так поступим, нам потребуются недели, чтобы все заново восстановить. Это обойдется нам в миллионы. Прервется бесчисленное количество проектов. И если мы ошибемся, пресса раструбит на весь мир о нашей ненужной панике.
Ковальски указал на дверь.
– Лучше насмешки прессы, чем сотня мертвых ученых.
Под пристальным взглядом Джо Бёрд обмяк.
– Ваша правда. Конечно.
У Хару, да и других геологов в комнате, с души как будто свалился камень. Именно облегчение на их лицах насторожило Ковальски больше, чем все их схемы и графики.
Бёрд направился к двери, но, прежде чем он успел выйти, в лабораторию шагнул высокий темнокожий мужчина и поспешил к миллиардеру. Ростом он был с Ковальски. Под его комбинезоном угольно-серого цвета, какой носили члены службы безопасности станции, перекатывались мощные бицепсы. Его единственным оружием была стальная телескопическая дубинка на поясе. Никто не хотел рисковать, тайком пронеся сюда пистолет.
«Вернее, почти никто…»
– Сэр, – произнес начальник службы безопасности.
– Что такое, Джарра?
– Сообщение сверху, – ответил тот. – Навстречу нам движется большой военный корабль.
– И?..
– Они отказываются отвечать на наши приветствия.
– Какие военные? – встрял в разговор Ковальски.
– Слишком темно, чтобы разобрать. Но надеюсь, что ничего страшного.
Джо нахмурился. Уж он-то знал! «Просто так ничего не бывает».
– Пусть наверху держат нас в курсе, – распорядился Бёрд. – Сообщите им также, что мы организуем здесь эвакуацию.
Брови Джарры взлетели вверх, но он лишь кивнул, развернулся на каблуках и направился к выходу.
Бёрд повернулся к присутствующим:
– Я думаю, с вами все будет в порядке. Пока внизу все не успокоится, наверху будет безопаснее для всех.
Ковальски в этом сомневался. Его желудок сжался, и он доверился своей интуиции. Зная, что есть и другие, кого тоже нужно предупредить, посмотрел на часы и повернулся к Хару.
– А как насчет команды, которая погружается в желоб? – Он представил себе Монка и остальных. – Может, им следует сообщить, что это место может взорваться в любой момент?
Словно в подтверждение его слов, станцию снова сильно тряхнуло. На столах загремела техника, зазвенела посуда. Задрожал пол.
Все они переждали тряску. Как только та закончилась, Ковальски было заговорил, но тут последовал очередной толчок. А вслед за ним – другой.
Джо указал на лабораторное радио:
– Сделайте это сейчас.
16
23 января, 23 часа 07 минут
Тихий океан, 600 миль к северо-востоку от Окленда
Фиби подалась вперед в своем кресле. Снаружи гудели двигатели, ведя «Корморан» над сияющим глубоководным ландшафтом. Они скользили над тропическим лесом, который словно был нарисован безумным художником, вооруженным палитрой фосфоресцирующих красок. Повсюду мерцали и вспыхивали коралловые джунгли, прочерчивая в своих глубинах огненные линии.
Чтобы приблизить аппарат на расстояние нескольких ярдов к стране чудес, Брайан сбросил еще пять килограммов балласта. Он также расправил крылья «Корморана», превратив батискаф в его тезку. И, наконец, включил бортовые прожекторы, прорезая тьму внизу и впереди.
Сидя сзади, Адам следил за экраном, на котором отображалась картинка, передаваемая с бортового профилометра дна. Надежда возлагалась на то, что, сканируя эту глубинную толщу воды, они наконец смогут обнаружить настоящее дно впадины Тонга.
– Есть что-нибудь? – спросил Монк.
Адам кивнул:
– Морское дно. Примерно в пятистах метрах под нами. Ниже всех этих кораллов.
Датук от волнения дернул коленом.
– Эта глубина должна соответствовать самой глубокой части впадины Тонга.
– И дно продолжает неуклонно опускаться.
Фиби уставилась вниз между своих колен. Как жаль, что, в отличие от профилометра, ее глаза не в силах проникнуть в толщу кораллового леса! Сквозь его густой полог было трудно что-либо разглядеть. Тем не менее было похоже, что изумрудно-зеленые полипы росли и глубже, неуклонно увеличиваясь в размерах. Популяция на поверхности кроны должна быть самой молодой, самой юной в колонии.
Она также отметила, что более крупные
