одета так, чтобы произвести впечатление, в белое платье с приталенным лифом и открытой спиной.
У меня сводит живот. Это не может быть ревностью. Я? Ревную? Ха. Я даже не ревновала, когда Пол пригласил всех моих хороших друзей станцевать медленный танец на нашей свадьбе, включая Джорджи, мою сестру. Дважды. Даже когда это перестало быть уместным и стало выглядеть немного странно (Жители большого города! Ма посмеялась над этим).
Но эта девушка... она так прекрасна, и так пришлась по вкусу Арсену. Темноволосая и загадочная, как Грейс.
— Сюрприз! — Пара рук хватает меня за плечи сзади. Я задыхаюсь, поворачиваясь. Ма — да, Ма! — стоит передо мной, широко раскинув руки.
Моя мама, во плоти! С ее широкой улыбкой, широко раскрытыми глазами, короткой серьезной прической и ожерельем из драгоценных камней, которые заставляют ее считать себя настоящей первой леди.
— Сливка! Ты моя яркая сияющая звезда!
Я бросаюсь в ее объятия, цепляясь за нее изо всех сил.
— Ма! Что ты здесь делаешь?
Она обвивается вокруг меня.
— Что ты имеешь в виду? Я бы ни за что не пропустила твою премьеру. О, Винни, посмотри на себя. Ты вся кожа да кости! Твой папа был прав. Мне нужно было купить билет полгода назад и притащить тебя домой.
Я отлепляюсь от нее, вглядываясь в ее лицо. Она выглядит так же, как всегда. Та же одежда, те же волосы, та же улыбка. Мне очень утешительно знать, что мои родители именно такие, какими я их оставила.
— Ты остаешься? — спрашиваю я, понимая, что она собирается войти в мою квартиру и увидеть, что туфли Пола, йогурт и газеты все еще там, и с нетерпением ждут его возвращения.
— О, Сливка, если бы я могла. Но у Кенни завтра сольный концерт, и Лиззи убьет меня, если я его пропущу. Не говоря уже о том, что у Джорджи снова аллергия, а у папы… . . о, ты знаешь, папу! Он ничего не может сделать без меня. Я просто хотела быть здесь ради тебя сегодня.
— Когда ты приземлилась? — Я держу ее руки так, словно она галлюцинация, которая вот-вот исчезнет из моего поля зрения.
— Сегодня утром, — отвечает Крисси, вставая между нами с керамической кружкой и чаем для сжигания жира в руке. — Я весь день показывала ей окрестности. Мы не хотели, чтобы ты знала до шоу. Я подумала, что ты уже была на нервах
Мне не нужно спрашивать Крисси, что она купила Ма билеты. Мои родители не бедны, но они никогда не разорятся на несколько часов поездки. Я так благодарна, что могу плакать.
— О, Крисси. — Я гримасничаю, обнимая ее. — Спасибо, — шепчу я ей на ухо. — Спасибо, спасибо, спасибо.
— Я возвращаюсь в аэропорт через пару часов, — объявляет Ма, глядя на сцену затравленными глазами. Она никогда не была поклонницей манхэттенской сцены. — Все, чего я действительно хотела, — это убедиться, что с тобой все в порядке.
— Я в порядке. Лучше, чем в порядке! — Я широко улыбаюсь, надеясь, что она купится. Если я смогу убедить ее в этом, я готова к своему выступлению на Оскаре.
Глаза Ма затуманены и скептичны, когда ее взгляд скользит по мне. Ее рука все еще на моей руке, как будто она тоже не может вынести мысли о том, что я растворюсь в воздухе.
— Я не думаю, что Нью-Йорк тебе подходит, — наконец говорит она сквозь сжатые губы. — Это жестоко и беспокойно. Он не понимает твоей души, Сливка.
— Не могу не согласиться, миссис Тоулз. — Крисси ловко вступает в разговор. — На самом деле, я собиралась сегодня вечером обсудить эту тему с вашей дочерью.
— Собиралась? — Я хмурюсь. Это для меня новость. Крисси всегда говорит мне, что мне нечего искать в Малберри-Крик. Что мое будущее ждет где-то в большом, загрязненном и полном возможностей месте.
— Да. — Крисси делает глоток чая. — Ты должна отправиться в Голливуд, как только «Чайка» закончится. Если ты приедешь туда к июню следующего года, мы можем запланировать тебе кучу прослушиваний для пилотного сезона.
— Голливуд? — Ма запрокидывает голову назад, как будто Крисси ударила ее этим словом. — Да ведь это еще хуже, чем в Нью-Йорке!
— Почему? — спрашивает Крисси, невинно моргая. — Там хорошо. Солнечно. Открытый интервал. Все фанатики здоровья. И я приеду на несколько месяцев, миссис Таулс. Убедиться, что наша девочка все устроила.
— Похоже, ты все предприняла. — Я смотрю на своего суперагента. Жаль, что я не сделала пит-стоп в баре. Я могла бы использовать для этого разговора стакан чего-нибудь крепкого и желательно ядовитого. — Но я совсем в этом не уверена. Что насчет квартиры…
— Ты можешь сдать ее в аренду, — встревает Крисси, и по блеску в ее глазах я понимаю, что вытащить меня из пространства, которое я делила с Полом, — часть ее тщательно продуманного генерального плана. Она хочет, чтобы я избавилась от его вещей. Чтобы двигаться дальше.
Сделать это самостоятельно и перестать извиняться за то, кто я есть.
— Я подумаю об этом, — лгу я.
— Подумаешь о чем? — Лукас подходит к нашему углу комнаты и протягивает мне бокал вина. — Рыцарь в сияющих доспехах подумал, что он тебе нужен, и послал меня, чтобы спасти положение.
— Рыцарь, говоришь? — Мое сердце подпрыгивает в груди, и я чувствую, как краснеет шея. — Кто это был?
— Рахим, конечно. Кто еще? — Лукас смеется, бросая на меня взгляд "ты в порядке?". — Он не хотел прерывать это маленькое воссоединение. Разве он не милый?
Разочарование накатывает на меня. Я такая глупая. Я действительно ожидала, что Арсен заметит? Пошлет мне вино? Мужчина привел сюда девушку после глупого поцелуя через несколько минут после того, как я спасла его от смерти . Он развалина поезда и последний человек, с которым я должна согреваться.
— Рахим великолепен, — бормочу я, делая щедрый глоток. Боже, это плохое вино.
— Миссис Таулз, ваша дочь — настоящая жемчужина! — Лукас взрывается. — Лучшая Нина, которую я видел своими глазами, включая Сиршу Ронан и — помоги мне Бог — любовь всей моей жизни, исключая мою дорогую жену Кэри Маллиган. Я не могу дождаться отзывов. Она была потрясающей, восхитительной. Даже если она не плакала.
Потому что она не может, я хочу кричать. Слезы - это выше моих сил.
— Она всегда была такой, — хвастается Ма. — Я когда-нибудь рассказывала вам, как она плакала, когда впервые слушала «Space Oddity»?
Между Лукасом, Крисси и Ма завязывается счастливый громкий разговор. В какой-то момент к нам присоединяются Рахим, Рене и Слоан вместе со своими напарниками. Веселое, победоносное настроение затягивает, и я забываюсь на следующий час, пока все не растворяются в своих уголках в баре, и мы с Ма снова не остаемся одни. Она наклоняет голову,
