и все вампиры, выглядела не старше собственного сына. Лет тридцати, ухоженная женщина в строгом, деловом костюме тёмно-синего цвета, оттеняющего распущенные светлые волосы до плеч с идеально-прямым пробором. Как и у сына, её тёмно-карие глаза сильно выделялись на холёном лице, и, казалось, готовы препарировать как скальпелем любого вставшего перед ней.
Словом, она сразу мне не понравилась. Видимо, чувства были взаимны, настолько сузилось и без того угловатое лицо, когда она заметила, как близко стоит рядом со мной Дарден. Проведя рукой по волосам, она выжидательно уставилась на сына и тот, видимо что-то поняв по её взгляду, отступил в сторону.
— Спасибо, Дэн. Можешь идти, — её голос оказался неожиданно чувственным, хотя внешностью она напоминала ледяную скульптуру, такую же холодную и бесстрастную. — Я хочу говорить с дампиром наедине.
По интонации, по манере держаться, по тому, как спокойно она сидела, я поняла главное — у этой женщины нет слабостей. Она держит свой клан в ежовых рукавицах, она управляется с ним, как истинная Хозяйка. Железная леди. Но, как и у всякой сильной личности, у неё была одна слабость. И она только что покинула кабинет, оставляя меня с раздражённой вампиршей наедине.
— Как тебе мой сын, дампир? — сухо спросила она, жестом предлагая занять неудобный стул напротив. — Он сильно печётся о тебе. Проявляет излишнюю эмоциональность, несвойственную нашей семье.
— Он дважды спас мне жизнь, госпожа, — ответила я, присаживаясь. — Вы вырастили настоящего лидера. Даже Севастьян отступил перед ним.
Лесть не сработала, а только вызвала тонкий укол раздражения, выразившийся в едва заметном подёргивании ресниц. Она кивнула, чуть поджав губы.
— Да, мой сын идеальный наместник. И наследник, — сказала она, продолжая меня разглядывать, как через микроскоп. Отмечая и казённую одежду, и отсутствие косметики, составляя портрет девушки не из их высшего вампирского общества. — Сам распоряжается соррентийской печатью. Принимает решения. Командует моими вассалами, выполняя мою волю по своему желанию, — почти нараспев говорила она, внимательно следя за моей реакцией. — Он принял решение взять под крыло Соррент дампира, дочь предателя.
— И почему я не удивлена, — пробормотала я, стискивая края стула. — Вы отзываете защиту клана?
Женщина возмущённо фыркнула, гневливо уставившись на меня.
— Чтобы все решили, что клан Соррент не последователен? Что сердце клана не монолитно? Девочка, ты ничего не понимаешь в политике, — назидательно ответила она.
— В таком случае, какие условия вы намереваетесь поставить передо мной. Не думаю, что вы не способны обратить данное слово своего наместника, будь у вас такое желание. Соответственно, вам что-то нужно от меня, — ответила в тон, невозмутимо глядя на неё.
Я сидела прямая как палка, такая же твёрдая и жёсткая, как и она. Это возымело эффект.
— Узнаю Августа, — неожиданно улыбнулась вампирша. — Всё выдал. Впрочем, старики не умеют держать язык за зубами. Дарден сообщил, что Потентат дал тебе возможность самой определить свою судьбу. Удивительно, что с этими новостями он не явился на встречу с Офортосом. Лучший способ подарить тебе безопасность — это предоставить выбор из всех кланов.
Кажется мой ответ прозвучал вежливо, но уклончиво, ведь я не хотела раскрывать всё, что рассказал мне Август. Кажется, меня больше взволновал роскошный буфет с прозрачными стёклами, за которыми скрывалась коллекция стеклянных фигурок, среди которых, горделиво задрав подбородок, стоял благородный олень, так нужный Яну. Меня удивил его выбор, так как я решительно ничего в нём особенного не видела, что напрягало. Никому не понравится, когда его используют втёмную.
— Раз мы всё прояснили, хотелось бы услышать ваши предложения, — оторвавшись от статуэток, заявила я с холодной интонацией в голосе. — Что вы хотите за свою защиту и что готовы предложить взамен.
Мой тон не понравился Елизавете Соррент. Хозяева предпочитают видеть почтение, склонённые головы, уважение и даже раболепство. Но никак не вызов в голосе молодой девчонки, уже успевшей доставить столько проблем.
Я смотрела на неё и думала, кто же ты такая? Холёная Хозяйка в роскошном поместье среди призраков прошлого и туманных видений будущего. Твой дом пуст и холоден. Твой сын откровенно недолюбливает тебя, а твои вассалы боятся. Ради чего ты живёшь? Что двигает тобой, Хозяйка влиятельного клана, чьё сердце высечено из камня.
Я не вижу следов усталости, печали или сердечной боли. Но вижу идеальную маску, в которой ничего нельзя прочесть. Если ты видишь маску, а не человека, значит за ней прячется и боль, и усталость, и печаль.
В этом мой шанс. Но сначала я должна услышать из её уст, зачем она убила моих родителей.
— Твоей дерзости можно позавидовать, дампир, — колко сказала она. — Постарайся сдерживаться, иначе рискуешь остаться одна. Ни один Хозяин не потерпит непочтения.
Она замолчала, скрестив руки на столе, и выжидательно уставилась на меня. Мы могли бы сыграть в игру «кто кого переглядит», но Елизавета права. Я нуждалась в ней больше, чем она. Хоть и не по той причине, что вампирша думала.
— Простите, уважаемая госпожа, за мою речь. Не была приучена клонить голову перед Хозяевами, — смиренно ответила ей, хоть слова и прозвучали елейно-ядовито, совсем не соответствуя своему смыслу.
— И в кого ты такая? — фыркнула Елизавета, но чуть-чуть уголки её губ приподнялись, а глаза посветлели. — Я знаю, чего ты добиваешься, Дарья Волкова. Мечтаешь узнать, за что я приказала убить твоих родителей. Считаешь себя вправе требовать от меня эту информацию. Я тебя разочарую, как, в своё время, разочаровала и Августа, когда он пытался отменить мой приказ.
Я вся обратилась вслух и подалась вперёд, сильнее впиваясь в края стула, отчего он жалобно заскрипел, а улыбка на лице Елизаветы расширилась.
— Никому не было дело до убийства вампира из моего клана и его малолетней любовницы. Конгрегации хватило официального запроса, другие кланы без возражений подписали приказ, а я не могла даже спросить своего отца, за что он так возненавидел Кирилла Соррент, моего давнего друга, что настоял на его убийстве. И сделал это через мою голову. На приказе стоит моя подпись и печать, но рукой вёл мой Хозяин, Тиберий Соррент, почивший десять лет назад и унёсший с собой эту тайну.
— Вы же были Хозяйкой! — выпалила я. — Как это могло быть сделано без вашего желания?
— Для дочери отец всегда остаётся Хозяином, даже если он сложил с себя полномочия из-за надвигающейся старости, — спокойно ответила она. — Его официальная позиция строилась на побеге Кирилла. На уничтожении его исследований. На похищении подопытной. Ты хоть понимаешь, насколько иллюзорна твоя вера во влюблённых родителей? Между ними пролегала пятидесятилетняя разница в возрасте. Она была очарована, в этом нет никаких сомнений. Другой
