глазах померк.
Но это не помешало на краешке подсознания пронестись мысли: «Дура. Совсем расслабилась и потеряла бдительность! Не заметила, как какая-то сволочь, получается, кралась сзади, прикрывая и страхуя, и сейчас огрела по затылку!..»
Когда открыла глаза, оказалось, что толку в этом немного: на голове плотный мешок, и руки-ноги связаны так, что не то что развязаться — пошевелиться невозможно! А ещё выяснилось, что её, связанную, и безвольным мешком обвисшую на чьём-то плече, очень быстро, бегом, куда-то несут! И трясёт, надо сказать, изрядно! Однако ни сказать что-либо, ни элементарно завопить, будь то со страху, (Вот чего не было!) ни в попытках позвать на помощь, не удалось. Подвигав затекшей челюстью и языком, удалось выявить отлично затолканный, и ещё привязанный полосой материи, кляп.
Но вот её и принесли куда-то. Потому что сгрузили, словно охапку сена, прямо на пол, и до её ушей донёсся облегчённый вздох, и сердитое бормотание: «А не такая уж она и лёгкая, эта ваша первая фрейлина!» В ответ ещё более сердитый голос проворчал: «Да и плевать. Наше дело — доставить, да получить денежку. А уж что там с ней будут делать — не наша проблема!»
Голоса затихли, шаги тоже удалились, и захлопнулась какая-то дверь, сразу отделившая её от звуков людского присутствия.
Она приказала телу лежать не двигаясь, изображая якобы продолжающийся обморок. Однако за примерно пять минут ни единого звука не нарушило какую-то вязкую, словно могильную, (Тьфу-тьфу!) тишину. Явно подземелья. Явно неотапливаемого. Потому что холод очень быстро начал пробирать до костей, особенно сильно проникая в тело через камни пола: бр-р-р!
Пришлось начать извиваться и крутить руками-ногами, преследуя две цели: попробовать освободиться, и согреться.
Ага: два раза! Вскоре с неё почти тёк пот, но расслабить верёвки не удалось и на миллиметр! Вот уж — поработали профессионалы! Что же до кинжала, то можно и не упоминать, что его и след простыл. Ладно, придётся ждать.
Однако, к счастью, (Или наоборот — это уж как получится! Хотя она надеялась, что раз уж не придушили сразу, может, и не планируют?..) ждать долго не пришлось. Ещё через пять минут, когда она уже прикидывала, как бы не окоченеть и не подхватить воспаление лёгких, в замке двери щёлкнул, поворачиваясь, ключ.
Кто-то, тяжёлый и грузный, вошёл, притворив за собой дверь. Замер у входа. Она постаралась изобразить мешкообразный бесчувственный полутруп. Ну, или хотя бы прикинуться всё ещё не пришедшей в сознание жертвой. Однако её старания пропали даром: вошедший быстро подошёл, и перевернул её тело так, чтоб стали доступны руки, стянутые за спиной в кистях и локтях. Она услышала звук извлекаемого из ножен кинжала, и верёвки на руках заёрзали, и заскрипели: их перепиливали. Готово!
Можно бы попытаться…
Посопротивляться? Сбежать?
Нет уж. Пусть-ка вначале развяжут и ноги. И мешок снимут с головы.
За этим дело не стало — мешок сняли. И вот уже он глядит на неё: неизвестный не то — спаситель, не то похититель. Однако леди Маргарет очень быстро его узнала: лорд Фабьен Айвен, начальник личной стражи её Величества. Солидный мужчина средних лет, и с весом за восемьдесят килограмм. Ну а то, что и он её отлично знает, не вызывало и тени сомнения: видятся иногда по пять раз на дню! Она сделала движение головой и глазами, показывая на кляп во рту. Лорд Айвен буркнул: «Точно. Простите, миледи.»
После чего разрезал и полосу материи, и аккуратно, стараясь не повредить её зубки, выкрутил кляп из её ротика. Чем она и поспешила воспользоваться:
— Капитан! Что за глупые шутки?!
— Это — не шутки, миледи.
— Тогда — что же?
— Это — заказ. На ваше убийство.
— Так вы сейчас меня… убьёте?
— Вот уж нет. Я вашу милость развяжу, а потом одену. Ну, точнее — переодену. В более подходящий наряд. И мы вдвоём очень быстро отправимся в Парассию. В Лории сделаем остановку, и по возможности изменим внешность. А затем так же быстро отправимся дальше — как можно дальше от любимой Тарсии. Которая вам, миледи, теперь уже никак в качестве родины не светит.
— Это ещё почему?
— Почему? — он поднял на неё удивлённые глаза, закончив, наконец, перерезать верёвки капитально обмотанных ножек, — И вы ещё спрашиваете? Я же прекрасно знаю, что вы — не дура! И сами всё отлично понимаете! Жить ведь хотите?
— Да, мне кажется, понимаю. Собственно, тут много ума не надо. — она позволила себе дёрнуть плечиком, вложив в тон побольше сарказма, — После того, как её Величество убедилось, что машина существует, моя участь была предрешена. Поскольку никто не помешает сиру Вателю приказать и мне пройти «курс омоложения и оздоровления». И все функции моего организма восстановятся. Даже та, что у меня отсутствовала с рождения. — она позволила себе прикусить губы изнутри жемчужинками зубов. — Я смогла бы родить его Величеству бастардов. Или…
— Вот именно, миледи! Именно эту, вторую возможность, в случае смерти леди Наины, и следует иметь в виду в нашем случае! Потому что вот уж чего она ни в коем случае не допустит, так это — возможности «починить» вас! И убрать от трона своих отпрысков! Заменив их — вашими.
— Стало быть, она всё же решилась…
— Да. — во взгляде капитана сквозила искренняя боль, — Вот только одного она не учла, сообщая мне о том, что я должен сделать, сразу после того, как гонец рассказал о существовании чёртовой машины. Что поручать столь щекотливое дело человеку, по самые уши влюблённого в вас, никак нельзя!
Леди Маргарет почувствовала, как краска заливает лицо и шею:
— Милорд капитан! Как вы можете!..
— Согласен. Не слишком подходящее время и место для пылких признаний. Но…
Но так уж получилось — я с самого первого дня втюрился в вас, как наивный мальчишка! И жутко ревновал — даже к королю! Так что выбор у вас небольшой.
Или вы соглашаетесь убежать со мной прямо сейчас на уже приготовленных лошадях, или…
— Или остаюсь здесь, в ожидании неизбежной расправы. От нашей оказавшейся столь дальновидной, прозорливой, и коварной королевы. Нет уж. Я согласна бежать с вами, милорд Айвен. Но… Как мы будем жить? Ведь у меня совсем нет денег! И я никогда не смогу вернуться ни в замок отца, к брату, ни в замок мужа.
— У меня есть деньги, леди моего сердца. Я не постеснялся, пользуясь «служебным положением», несколько минут назад доложить её Величеству, что вы захвачены, и находитесь в подземельи, в камере смертников. Она выразила желание навестить вас. Перед
