но тающий с каждым применением, залатал его плечо и восстановил его истерзанные насекомыми стопы и лодыжки. Он даже чувствовал, что может дышать более легко, несомненно, благодаря целебной магии, разносящейся по его кровеносной системе. Когда он закончил, в его руке осталось лишь маслянистое голубое пятно. Кос вытер его о рукав.
- Думаю, я готов, - сказал Кос, спустя еще пару секунд. Его раны стоили им целой минуты.
- Ну, тогда пошли, - сказал Зюник, осторожно ступая по краю церковной крыши, прислушиваясь к скрипу досок под его ногами. – Он не мог далеко уйти, если он все еще планирует получить свою нагр… Ох.
- Что?
- Я его вижу. Там. Проклятье, а он быстрый.
Кос всмотрелся в направлении, куда указывал палец Зюника через одно, два, три здания к западу. Девкарин, очевидно, все же не спустился на землю, а по какой-то причине продолжал убегать по крышам домов.
- Он направляется…
- В Григорьев Каньон. Там подъемники.
- Да, но куда ему дальше, вверх или вниз? – сказал Кос.
- Давай спросим у него, - сгримасничал Зюник, и затем замер на месте. – Стой. Ты это заметил?
- Мешок, - сказал Кос. – Он пустой.
- В точку. Похоже, его пленница сбежала. Думаю, он преследует ее, иначе мы бы его уже потеряли. Это наверняка Палла. Освобожденная, по всей видимости, взбешенная, скрывающаяся где-то поблизости.
- Умеешь ты видеть светлую сторону, Микз.
- Там! – выкрикнул Зюник и указал на бледную, худую женскую фигуру в шипованной одежде из черной кожи, которая спрыгнула с окна колокольни и приземлилась на корточки. Открытые участки ее кожи были едва ли не ярче луны.
- Это не охотник, - проворчал Зюник. – Ты сможешь перепрыгнуть?
- А ты?
- Давай выясним.
Разбежавшись, Кос с легкостью перемахнул через зазор между постройками и по инерции проехал по соседней крыше. Он услышал глухой удар позади себя и, обернувшись, увидел, что Зюник висит на локтях, на краю. Крыша начала трещать под его весом. Кос остановился, но Зюник кивнул ему: «Я в порядке. Не упусти ее!»
Кос повернулся как раз вовремя, чтобы заметить копну спутанных волос Паллы, исчезающую за основанием башни. Волосы на шее Коса встали дыбом, когда он достиг угла и чудом не поскользнулся на выпавшей черепице, из-за которой он мог угодить прямиком в элементарную засаду. С другой стороны, Палла все еще могла прятаться где угодно поблизости.
Первые тяжелые капли начали падать с быстро темнеющего неба. Через пару секунд, редкие капли превратились в ливень. Когда в Равнике шел дождь, небеса не тратили время на предупреждения.
Кос едва не закричал, когда на его плечо легко опустилась рука, но ему все же удалось подавить крик. Рекдос не положила бы руку на плечо. Она бы вонзила в него свой тесак. Он обернулся и увидел Зюника с пальцем на губах, густо покрытого осколками черепицы, но в остальном, невредимого. Зюник поднес руку к уху, прислушиваясь. Кос сделал то же самое. Все, что он слышал, были раскаты грома и барабанящий дождь.
- Я ничего не слышу. И в этом бардаке… - сказал Зюник. – Нам нужно подкрепление. Кос, мне нужно, чтобы ты… - Зюник замер на полуслове, наклонил голову и повернулся.
- Что ты слышишь?
- Тихо. Смотри, вон там. Она… Постой! Она бежит за ним, - сказал Зюник. – Думаю, этот наемный охотник не такой уж крутой, как я о нем слышал.
Глава 11
Преднамеренное убийство любого офицера воджеков является грубейшим преступлением.
—Муниципальные постановления Равники
27 Зуун 9999 П.Д., утро
Немногим менее чем шесть десятилетий спустя, Кос пришел в сознание. Он был в растерянности, в болях и наполовину ослепший. В кои веки, это состояние, вроде как, не имело никакого отношения к самогонному бумбату Гарулж. Он видел сны, но ускользающие образы уже исчезли, оставив лишь застывшее чувство тревоги, не идущее ни в какое сравнение с окатившей его волной боли.
Кос сидел, опершись о кровать, в этом он был уверен, однако, открывание глаз практически ничего больше ему не явило. Все, что он видел, были размытые тени в голубом свете, поэтому он снова закрыл их и сконцентрировался на том, откуда именно проистекало все разнообразие болей в добром судне по имени Агрус Кос. Он чувствовал, что его голова была, словно кирпичной и ему приходилось делать медленные вдохи во избежание боли. Еще пара сломанных ребер, догадался Кос. Одна рука была обернута гипсом и марлей и покоилась в повязке у него на поясе, в то время как другая была обнажена и покрыта мелкими шрамами, как и остальная часть его туловища.
Следующим на очереди было испытание носа, и, вопреки всем ожиданиям, он работал исправно. Стерильный запах лазарета Лиги было невозможно ни с чем перепутать. Он решил испытать глаза еще раз. Воджек моргнул и потряс головой в попытке привести окружающий мир, и то, как он попал в эту конкретную его часть, в фокус.
Стерильные стены отражали яркий свет синих сферических фонарей, равномерно расположенных вокруг потолка. Он был в своей собственной палате, что могло означать либо то, что его раны были невероятно тяжелые, или врачи ‘джеков думали, что он был более важен, чем это было на самом деле. Он решил, что, скорее всего, это первый вариант, тем боле, что он соответствовал тому, как Кос себя чувствовал. Он моргнул, глядя на яркий свет, а когда его глаза привыкли к сияющим сферам, он смог различить на их фоне три расплывчатых силуэта, которые вскоре обрели форму и превратились в людей – людей, которых он знал.
- Лейтенант, - знакомый ангельский голос раскатился по тесной палате, - как Вы себя чувствуете?
- Пушок? Т-твоих рук дело? – спросил Кос, когда знакомая возвышающаяся фигура его подруги, вместе с двумя другими, наконец,прояснились.
- Если бы это была я, я бы довела дело до конца, - сказала Пушок и улыбнулась. – Я рада, что ты выжил после этого взрыва, друг мой.
Этого было достаточно. Все, что случилось до взрыва, вихрем вернулось в его сознание и завершилось вспышкой памяти о горящей туше с головой слона, с криком летящей прямо на него. Кос сделал резкий вдох и зажмурился от боли, чувствуя, как обломки его ребер трутся друг о друга.
- Забудьте обо мне. Там было… несколько… убийств.
