Мысль была странной и даже абсурдной. Учитывая то добро, что Иос уже сделал для меня, было сложно представить себе, что он способен совершить такой поступок. Но страх все равно не оставлял меня. Так что я предпочитала молчать, пока он не спросит напрямую.
В первые дни таскать ведра с водой было для меня настоящим испытанием и Иос только разводил руками и качал головой, глядя на мое упорство.
— Тебе вовсе не обязательно мне помогать здесь, — говорил он, — ты все еще больна, тебе нужно отдыхать.
— Если я буду постоянно отдыхать, я превращусь в овощ, и тебе придется поливать еще и меня, — с улыбкой говорила я, перетаскивая тяжеленное ведро и не обращая внимания на боль в спине и в руках.
И хоть мне было тяжело, я понимала, что это хорошая боль.
Но шло время и с каждым прошедшим днем, тело мое крепло, чему я была очень рада.
Привычно, как каждое утро, поливая колючие кусты пустынных ягод, я вдруг замечаю что-то новое внутренним взором.
Где-то на краю фермы, за скалами, возле которых Иос хотел похоронить меня в первый день, я вижу нечто странное — ярко светящуюся фигуру, в которой спустя мгновение, безошибочно признаю фигуру человека. Так светился только Иос, но звук, который издают мои нити, отражаясь от этой фигуры, отличаются от звука, что издавала фигура Иоса. А рядом с ней еще, другие, фигуры не похожие на людей, сразу целая толпа, сгрудившаяся чуть поодаль.
— Похоже, у нас гости, — говорю я ящерке, которая крутится вокруг.
Я нахожу Иоса и устремляюсь к нему со всех ног.
— Тихо, — говорит он, когда я нахожу его, и показывает мне знак, чтобы я пригнулась. Он стоит за скалой и целится из своего арбалета в сторону незванных гостей.
Я осторожно выглядываю на дорогу и вижу повозку с собаками. Животные в изнеможении лежат на горячем песке и дышат, а какой-то мужчина поливает их водой из фляги.
— Я же сказал этим поганцам не приходить сюда, — раздраженно шепчет Иос и взводит арбалет.
— Подожди, не стреляй! — говорю я и кладу руку ему на плечо, — я помню этого человека.
— Да, — говорит Иос, — это, кажется, тот самый, что привез тебя сюда два месяца назад.
— Что ему надо?
— Не знаю, но я говорил ему, что если он вернется, я начиню его стрелами.
— Иос! — вдруг слышу я знакомый хриплый голос. — Я знаю, что ты здесь! Пожалуйста, не стреляй.
Не слушая его, Иос выпускает одну стрелу. Та пролетает совсем рядом с гостем и втыкается в камни под его ногами.
— Да раздери тебя пекло, — кричит мужик и прячется за свою повозку.
— Следующую стрелу выпущу в тебя, — кричит Иос, — разворачивай своих собак и вали отсюда, пока живой.
— Я пришел из за той девчонки, что привез к тебе тогда. Они ищут ее… И я думаю… Я думаю она в опасности.
Иос шепотом произносит проклятье, несколько мгновений думает, а потом говорит:
— Здесь нет никакой девчонки, — она умерла в тот же день, — если хочешь, можешь сходить на ее могилу и оплакать ее кончину.
-- Я знаю. что ты врешь!
Следующая стрела летит в дерево повозки, и втыкается рядом с головой мужика.
— Если будешь и дальше испытывать мое терпение, я начну отстреливать твоих собак, одну за другой.
— Мне было видение, — истошно кричит мужик, — я знаю, что она жива! Я здесь, чтобы помочь, чтобы предупредить тебя и ее!
— Что несет эта чертова деревенщина, — раздраженно говорит Иос.
— Слушай, — говорю я мягко, — давай хотя бы выслушаем, чего он хочет. Он, кажется, безоружен. Может быть он и правда желает добра? Ведь он спас меня, подобрал в пустыне и привез к тебе, а не бросил.
Глава 45
Лилиана
— Моя жена не беременна и никогда не была, — говорит Каэн Сандерс шепотом и услышав его слова я резко поворачиваюсь и заглядываю ему в глаза.
Он не шутит, он совершенно серьезен. Но как такое может быть? Неужели…
— Я воспользовался моментом, чтобы не упустить свой шанс, и видит бог, я сделал это вовремя, — говорит он.
— Что вы сделали, князь? — спрашиваю я и до меня только в эту минуту начинает доходить весь смысл его слов.
— Ввел в заблуждение всех, включая императора и вашего брата, а так же князя Зенедира Салемса и его прихвостней. Но я сделал это ради империи, ради будущего, ради мира и благополучия всех.
Он говорит спокойно и смотрит на свои ногти, так, словно рассказывает мне о том, что собирается отведать сегодня на ужин.
— И вы говорите это мне?
Я отхожу от него, не в силах осознать его слова. Неужели он настолько хладнокровен. Что за игру он ведет и почему говорит об этом мне? Хочет сделать меня своей соучастницей, зная, что мое положение как никогда шатко? Ведь если это правда, сейчас он впутывает меня в нечто куда более ужасающее, чем простая измена. Такой обман не простит ни один приверженец драконьего бога.
— Зачем вы…
— Зачем сказал вам? — он поднимает на меня глаза, в которых плещется дикий драконий огонь. В этом огне ярость, злость, страсть и нетерпение. Его огонь совсем не похож на ровный и мудрый огонь моего покойного мужа. В этом огне и ложь, и правда и отчаянный порыв и невероятная жажда чего-то… Власти? Свободы?
— Вы же обрекли на смерть собственную супругу. Если она не беременна и отправилась в полет с императором, то нет ни одного шанса, что она может быть жива. Значит
