— Пистоли удобней, — заметил Филипп, в какой уже раз примеряя на себе маску капитана Очевидность.
— Кто же спорит, — усмехнулся учитель и приглашающе повел рукой, — прошу к станкам, голубчики!
Следующие полчаса мы, разбившись на двойки, собирали арбалет. Правда по чертежам и из готовых деталей, но тем не менее!
Не сказать, что я стал гуру арбалетов, но твердо запомнил его устройство и принцип работы.
— Отлично! — потер руки Тарас Иванович, чуть ли не подпрыгивая от предвкушения. — А теперь прошу к опытной установке!
Он нажал какой-то рычаг и по углубленному в пол миниканалу побежала вода.
— Обратите внимание на базовый принцип работы водяной мельницы, — Инженер запорхал вокруг механизма из шестеренок. — Вспомните первые четыре формулы со второй страницы. Именно они раскрывают принцип зубчатой передачи и зависимость диаметра колеса или, в нашем случае, шестеренки от количества оборотов!
Информация лилась сплошным потоком, как вода на лопасти полуразобранной водяной мельницы.
Я с трудом поспевал за полётом мысли учителя, но вроде как схватывал базовые принципы и будто вспоминал что-то давным-давно забытое…
— А теперь сами! Разбиваемся по пятеркам и за работу! Кто соберет первый получит плюс один балл!
Увы, но как мы не старались — Славик скороговоркой диктовал теоретическую часть и какую шестерню куда поставить, а Мирон тут же воплощал его пожелания в жизнь — пятерка Прокудина-Горского опередила нас на несколько секунд.
Да уж, при всей моей нелюбви к Пашке Меньшову, Инженерство было у него в крови. Да и Волконский, даром, что дворянин, но в устройстве мельницы откуда-то разбирался.
Не зря, наверное, его семья владеет мануфактурой…
— Домашнее задание выучить устройство арбалета и водяной мельницы наизусть, — предупредил нас Тарас Иванович, выводя из подземной части гимназии. — А на следующем уроке разберем устройство повозки и пращи.
— Я и не заметил, как день пролетел, — удивленно прогудел Мирон. — Вроде столько всего случилось, но как-то быстро и… уже обед.
— Есть такое, — степенно заметил Роман и покосился в сторону колоннады. — Парни, а пойдем после обеда к стеле, а?
— Вот оно что! — до меня дошел смысл вопроса Светозара и ответ Дубровского. — Ты в туалете ранг, что ли, взял?
— Ну да, — покраснел Роман, — про последнее можно не распространяться.
— В бою! — поправился я. — С превосходящими силами противника!
— Даже не верится, — понизил голос Дубровский, — не думал, что так быстро получится… По расчетам отца должно было пройти от полугода до года.
— Классно же, — я искренне порадовался за товарища. — Вот только с вами пойти не смогу, — мне к Ольге после обеда.
— К Ольге Ивановне, — поправил меня Мирон. — Расскажешь потом, что говорила?
— Может быть даже и покажу, — хмыкнул я, уходя от прямого ответа. — Ребят, подстрахуете с Зинаидой Ивановной? Нам пропускать, м-м-м, наряд по кухне нельзя.
— Конечно, — кивнул Роман, — поедим, поможем и к стеле. А оттуда уже на Рукопашный бой с директором школы, и в гостиную. Каким бы Громов не был… эксцентричным, но историю Черепах послушать интересно.
— Очень, — согласился Филипп. — Они герои!
— Л-лучшие, — подтвердил Славик. — С-сильнейшие!
— Вот бы в гильдию таких… — мечтательно прогудел Мирон. — Хотя бы четырехрангового! Отец бы тогда не пострадал…
Мы подошли к умывальникам и разговор как-то сам собой угас.
За обедом, уплетая двойные порции, обсудили с парнями союз с пятеркой Прокудина-Горского, а Филипп с Романом даже похвалили меня за выгодную сделку.
Договорились пойти впятером за травами между допом с директором и сбором в гостиной.
После чего я с чистой совестью направился к Ольге.
За мной следом увязался Толстой, но что я, что он не горели желанием поболтать. Хорошо хоть ждать у кабинета магини не пришлось.
Стоило нам подойти, как дверь тут же распахнулась, и сидящая за столом Ольга Ивановна приглашающе махнула нам рукой.
— Судари, — Ольга внимательно посмотрела сначала на меня, потом на Ваню Толстого. — лучше присядьте на диванчики.
У меня от это фразы сразу же зашевелились волосы на голове и закрались неприятные подозрения.
Поэтому последовавшие затем слова магини, хоть и прозвучали как гром среди ясного неба, но не удивили:
— Знаете ли вы, что такие счастливые обладатели проклятых аур, как вы, живут в среднем не больше года?
Глава 20
Видимо, у Толстого была другая информация касательно аур, поскольку он даже бровью не повёл. Более того, от него так и повеяло скептицизмом.
— Согласно статистике, — ничуть не смутилась Ольга, — девяносто процентов Одержимых умирает в первые полгода, остальные девять во вторые.
— А что случается с оставшимся процентом? — уточнил я.
— Таскают всю жизнь амулет блокирующий магию, — незамедлительно ответила магиня, — и используются как разменная монета в серьезных конфликтах.
— Сурово…
— По-другому никак, — пожала плечами Ольга. — Аура дает своему владельцу большую силу, но взамен пожирает его душу.
— Насколько большую? — мне тут же стало любопытно какие перспективы у меня есть, до того, как мою душу начнет кто-то пожирать.
— Одержимый с аурой первого ранга дает бонус к случайной характеристике, — как по писаному ответила Ольга. — С аурой второго ранга добавляется удвоенный бонус. Аура третьего ранга добавляет повторно удвоенный бонус.
— Получается, — я сделал в голове нехитрые подсчеты, — первый уровень: плюс один, второй: плюс два, третий: плюс четыре?
— Всё верно, — поморщилась Ольга. — В итоге получается прибавка в семь единиц. Более того, увеличение ранга уже неслучайное.
— Я сам смогу выбирать стезю для усиления? — удивился я.
— Одержимый будет усиливать свою основную стезю, — не утерпев, вклинился в разговор Толстой.
— Осознано? — уточнил я.
— Нет, — Ольга благосклонно кивнула Толстому, отдавая должное его познаниям. — Все хроники говорят одно: Одержимый превращается в смертельное оружие. Если он шёл по стезе Мага, поле боя начинают сотрясать катаклизмы. Если по стезе Воина, льются реки крови. Если по стезе Инженера, вся техника и даже магические артефакты сходят с ума.
Ольга немного помолчала, будто вспоминая что-то, невесело улыбнулась и продолжила свой рассказ.
— Действие его ауры увеличивается кратно рангу, и все вокруг обретают невиданное доселе могущество. Перед этим отрядом или армией не устоять ни одному княжеству, ни дворянским семьям. Даже практически непобедимые на своей земле роды не могут выдержать выплескиваемой мощи.
