Все мы по-разному воспринимаем Рождество. У обычного человека оно ассоциируется с блестками, Санта-Клаусом, рождественскими песнями, играющими на дудочках рождественскими эльфами, дружеским общением и жарко пылающими кострами.
Но для семейного врача время искусственно растянуто. Пациенты, похоже, думают, что Рождество длится около шести месяцев, в течение которых медицинский центр будет закрыт наглухо. Поэтому появились такие понятия, как рождественские антибиотики (на всякий случай, вы же понимаете) и предрождественский осмотр.
Обман
BMJ, 22 декабря 2001 г.
Я люблю Рождество. Мне нравятся рождественские гимны, теплые встречи, холод на улице, приходящие в гости друзья, горячее виски и ледяное пиво, невинность, волшебство…
Но я слишком его люблю. Это все равно что запах кофе или предложение заняться любовью, сделанное красивой женщине. Последнее никогда не будет соответствовать вашим ожиданиям, и после него нужно обязательно покурить, а то и выпить кофе.
Но вместо моих прекрасных фантазий мы имеем безвкусную коммерческую феерию, безделушки в магазинах с октября, системы оповещения населения в торговых центрах, орущие «Счастливого Рождества». Вот вам маленькие вертепы на рождественских открытках: удивительно модная дева Мария в темно-синем платье; довольно пожилой Иосиф, смирившийся, хотя и немного подавленный; мягкий приглушенный свет, как будто и вправду горит небольшой костерок; солома — на вид мягкая, как перина; безукоризненно ухоженные животные, благосклонно взирающие на все это.
Кто-нибудь из вас имел несчастье оказаться в конюшне холодной декабрьской ночью? У моего дяди были коровы, которых он держал, похоже, чтобы досадить мне (ну, я так думаю), так что сия горькая чаша меня не миновала.
Зимой в конюшне неуютно настолько, насколько можно себе вообразить: холодно, сыро, грязно, пахнет потными животными и коровьим навозом, солома мокрая и одновременно колючая. И если вам удалось бы разжечь огонь, то даже сырая солома вспыхнула бы, прежде чем вы бы успели сказать: «Иисус, помоги мне развести огонь», и все рождественское семейство сгорело бы мгновенно, а история стала развиваться совсем иначе.
Даже дарить и получать подарки не всегда здорово. Нам приятно думать, что рождественские подарки от пациентов — это символ щедрости и благодарности. Знак того, что наши отношения не только холодные и профессиональные и что забота, которую мы им даем, идет от души. Но у меня есть маленькая душеспасительная история.
На прошлое Рождество студент-искусствовед, которого я консультировал миллиард лет, принес мне одну из своих картин в знак признательности за всю мою помощь. Я был очень тронут и искренне поблагодарил его.
А затем, чтобы сохранить истинный дух Рождества, он сказал: «Могу вам предложить рамку с хорошей скидкой».
Тема Титса раскрыта
BMJ, 20 января 2005 г.
— Это Титс, — сказала моя секретарь. — Счастливого Рождества.
Фишкой Титса было падать замертво на любом местном торжестве.
Его прозвище, я подчеркиваю, относилось к крошечным усикам, которые были у всех мужчин его клана. Благодаря удивительной загадке этимологии, эти усы известны в разговорной речи как титьки, поэтому его называли Титс Мэги. Мой пациент стал главой клана, пережив остальных. Следовательно, он удостоился звания того самого Титса. Титулы редки в наших республиканских краях. Вместо лордов и леди у нас есть Титсы (и врачи).
Когда я прибыл, Титс лежал под дождем — огромная грязная куча, окруженная традиционной толпой восторженных помощников. Я спросил, может ли он встать. Он блаженно улыбнулся и услужливо рыгнул мне в лицо. У Титса был простой способ выразить себя: он никогда не использовал двух слов там, где достаточно одного извержения кишечных газов.
— Отведите его в мой дом, — сказала женщина, стоящая рядом, указывая на входную дверь всего в нескольких метрах от нее.
— Нет, — сказала другая, — я его сестра и живу в соседнем доме, — и я подумал: «Эй, если это просто соседний дом…»
Поэтому я собрал отряд добровольцев, шесть сильных мужчин со мной во главе (кто-то должен делегировать, я не уклонялся от физического аспекта работы врача общей практики). Мне при этом казалось, что я несу большую часть веса. У Титса была огромная голова.
Мы дошли до следующего дома, и его сестра сказала: «Нет, я имела в виду следующий дом…»
Наконец сестра направила нас к входной двери, которая, как я, к сожалению, и предполагал, оказалась слишком узкой. Мы внесли его наполовину, и в конце концов Титс застрял в дверном проеме, в то время как толпа, которая следовала за нами, как стая диких собак, завороженно смотрела, выпучив глаза, чем же закончится весь этот хаос.
В конце концов разочарование придало мне сил, я схватил Титса за две из многочисленных складок на его шее, потащил в первую комнату и взвалил на диван с помощью проходящего погрузчика.
Вошла его сестра.
— Не правда ли, прекрасное время года? — радостно сказала она, и от моего цинизма не осталось и следа.
Титс снова рыгнул, и дрянной, но удивительно рождественский аромат наполнил воздух.
Что это за ребенок?
GP, 17 января 2008 г.
Скоро снова наступит Рождество. Санта будет спускаться по трубам, бросая вызов своему нездорово высокому индексу массы тела, и в рождественское утро дома по всей Ирландии и Великобритании будут содрогаться от эха сотен детских голосов, вопящих: «Это все, что он принес?».
