Книга Как в японской дораме - Вера Анмут

– Не знаю даже.

Соби подал мне чашку с ароматным горячим напитком.

– Моя мама считает меня слишком эмоциональным. Ругает, что держу душу открытой.

– А это страшно?

Соби налил себе чай, взял чашку и пустился в пояснения.

– Понимаешь, человек не должен выставлять свои эмоции напоказ. Особенно мужчина. Нельзя жизнь окружающих усложнять своими чувствами. Я стараюсь быть скромнее, сдержаннее, но мой беспокойный нрав постоянно выходит из-под контроля.

– Но что плохого, если ты поделишься радостью с друзьями или попросишь о помощи в беде? – непонимающе пожала я плечами.

Соби отставил свою чашку и, отломив ещё кусок бисквита, снова поднёс его к моему рту. Увлечённая беседой, я безропотно приняла угощение.

– Твоё душевное состояние должно волновать только тебя и твоих близких. С остальными необходимо соблюдать дистанцию и физическую, и моральную. У других людей и своих проблем хватает. Не надо заставлять их волноваться о тебе. Если кто-то из них захочет помочь, то сам предложит помощь.

– Но это неправильно.

– Наши с тобой культуры по-разному смотрят на этот вопрос.

Мой кормилец протянул мне очередной кусочек пирожного, и я его снова съела, наблюдая за приятной улыбкой и добрым взглядом раскосых глаз.

– Расскажи мне, какие вы… японцы?

Бровь Соби удивлённо вздрогнула, а улыбка стала ещё шире.

– Довольно сложный вопрос. В двух словах и не скажешь. – Соби взял чашку и, отхлебнув из неё, задумчиво вгляделся в вечер за окном. – Мы гордые, храбрые, преданные… И в то же время легко ранимые, верим в добро, в любовь, в красоту мира. Снаружи камень, внутри вулкан и цунами. Мы философски принимаем жизнь, терпеливо сносим удары судьбы, и всё же оптимистично смотрим в будущее. Мы мало говорим, но много наблюдаем. Слова – пустые звуки, и порой молчание, взгляд, лёгкий жест могут рассказать больше и честнее.

– Достаточно противоречивый образ складывается.

Соби повернул ко мне лицо.

– Со даро на.55 Может, поэтому мы и кажемся странными? Но я дал весьма обобщённое описание. Как и везде, у нас есть добрые люди и злые, умные и глупые, хитрые и доверчивые.

Парень вновь отставил чашку и подал мне на ложке последний кусок клубничного пирожного.

– Здесь в России, – продолжал говорить Соби, – моему характеру комфортнее. И живётся с вами легче, у вас меньше условностей. Здесь я могу быть самим собой. Но и при всём этом мои друзья в отличие от мамы считают меня замкнутым. Настоящий парадокс получается. Ттэна кото да.56

– Ты в свою речь постоянно вставляешь японские словечки, но никогда их не переводишь, – сделала я замечание.

Соби весело улыбнулся:

– А я ничего существенного и не говорю.

– Но я просила переводить. Мне же неизвестно, что ты имеешь в виду. Вот что за слово «Аппарэ»?

– Аппарэ – это что-то вроде «молодец», – объяснил Соби, отломив ложкой кусочек от зелёного бисквита. – Вот съешь этот кусочек, и будешь аппарэ.

Кормилец поднёс ложку к моему рту.

– Хватит меня кормить, – упрекнула я. – Не маленькая, сама смогу взять.

– Но мне так приятно за тобой ухаживать, – промурлыкал настырный Соби. – Съешь. А я тебе ещё чаю налью.

Ну что с ним поделаешь? Я съела. А после Соби наполнил мою опустевшую чашку новой порцией ароматного чая.

– Почему ты ругал Анжелу на своём языке? – задала я очередной вопрос.

– Мне очень хотелось высказать всё, что о ней думаю, а оскорблять её в лицо я не мог.

– Но она же ничего не поняла.

– Она поняла суть моего гнева, это главное. А значение отдельных слов не так важно.

– Анжела тебе тоже что-то на японском говорила.

– Видимо, заучила несколько подходящих фраз, чтобы подлизаться. Вообще, к покаянию хорошо подготовилась.

– Она в совершенстве владеет английским и немецким, немного хуже знает французский, сама учит испанский. У неё есть способности к языкам, – с завистью вздохнула я. – Не удивлюсь, если Анжела выучит и японский.

– У неё просто хорошо развита память, – сказал Соби, скормив мне очередной кусочек бисквита. – Выучить иностранный язык не так сложно, как кажется.

– А ты какие знаешь, кроме русского?

– Хорошо английский и сносно корейский. Давай, научу тебя японскому языку. Не отказывайся.

– Ты опять за своё? – нахмурилась я. – У меня не получится.

– Получится.

– Какой же ты настырный, – скривила я недовольную мину. – Японцы все такие настырные?

– Да, мы упрямые люди.

– Как по-японски будет «настырный»?

– Нет-нет, начинать надо не с этого, – остановил меня Соби. – Для начала выучим основные слова общения.

Парень забрал из моих рук чашку и поставил её на поднос. Затем, сев поудобнее, принялся за обучение. В глазах его вспыхнул интерес, в лице появился настрой на труд. Казалось, мой учитель даже неожиданно протрезвел.

– Начнём с приветствия. «Доброе утро» – Охаё. «Добрый день» – Конничива. «Добрый вечер» – Комбанва…

В тот вечер мы так и не пошли гулять.

8 ДЕНЬ

Яркие лучи утреннего солнца старательно пытались протиснуться в узкую щель между плотно задёрнутыми шторами. Бездумно наблюдая за их тщетными усилиями, я постепенно выходила из сна. В квартире стояла тишина, воздух не содержал никаких ароматов. Неужели мой слуга ещё спит и не готовит мне завтрак? Даже непривычно как-то.

Я приподняла голову и взглянула на часы – пятнадцать минут одиннадцатого. В выходные дни я позволяла себе поспать подольше, часов до десяти, а то и до одиннадцати. И, видимо, Соби позволил себе то же самое. Повалявшись ещё немного, я всё-таки надумала покинуть постель. Я встала и в первую очередь подошла к зеркалу. Какой ужас! Вот что значит плохо высушить волосы после мытья. А всё Соби виноват. Да-да! Во всём виноват только он.

Вчера Соби терпеливо обучал меня своему языку, убив на это занятие почти два часа. Кое-чего, конечно, добился, но не многого. Я первая остановила урок.

– Хватит, у меня в голове уже хаос из японских слов. Я устала.

– Осораку со дэс.57 На сегодня достаточно, – согласился мой учитель.

– Теперь я хочу принять ванну и отдохнуть от суетного дня.

На лице Соби моментально вспыхнула одна из его хитрых улыбочек, а в глазах – лукавство.

– Госпоже помочь вымыть волосы? Потереть спинку? – сладким голосом пропел мерзавец, и его наглая рука поползла по моей открытой талии.

– Госпожа сама справится, – оттолкнула я руку наглеца.

Я поднялась с дивана и тут же ощутила ноющую боль в мышцах ног и спины. Часовое занятие динамичными танцами дало о себе знать обленившемуся телу, не привыкшему к таким нагрузкам. Пройдя пару шагов, я всё же надумала и, обернувшись, со снисхождением королевы произнесла:

– Впрочем, госпоже угодно, чтобы перед