— У меня есть вариант получше, — Джеки подняла из — за стола и вышла из квартиры.
Звонила в дверь Кирилла долгонько. Он открыл, сонно моргая.
— Я за вещами Юли, — и Кира растерялся.
Вот не думал он, что все так быстро и что совестливая Юля не придет сама, а пришлет вместо себя соседку!
— Пусть придет сама! Я ничего Вам не отдам! — а чему тут удивляться?
У Киры был план! Он прекрасно изучил Юльку за то время, пока назывался ее мужем и в том видел шанс на спасение их брака и собственной приятной, безбедной жизни. Нужно только во всем признаться, повиниться, покаяться и обещать чёртову прорву всего! Лапшу на уши жены он вешать умел превосходно, чем и хотел воспользоваться.
Жаль, что нарвался он на Джеки. Она всегда получала то, что хотела, исключая разве что, печально известный браслет Фиры Собакевич.
— Раков, ты не только отдашь мне вещи Юли, но и сам их соберешь. Аккуратно. Сейчас. Либо твоя родная Пенза будет встречать тебя наново. И твой ребенок будет рад видеть папашу после долгой разлуки. Уяснил? — Кира уяснил.
Она все знала и могла рассказать Юле, а это не по его, Кириному, плану! Он сам должен говорить об этом с женой и виниться и каяться. Ну и собрал и отдал.
— Документы, — скомандовала мадам Шульц, и получила папку с Юлиными бумагами, а еще ее сумку и зарядное устройство для телефона, — А теперь неси сумку к моей двери. Или прикажешь мне самой?
Мысленно он проклял властную соседку трижды, но сумку отнес.
Юлька ни слова не сказала, увидев свои вещи. Просто оделась и ушла. Заставила себя доковылять до студии, где ждала группа уже вполне себе адаптированных детишек.
— Юлия Викторовна, Вы заболели? — одна из мамочек тревожилась о ней.
— Добрый день. Все в порядке. Небольшой упадок сил, обычный для этого времени года. А если учесть какая погода стоит, то… — мамаша закивала, полностью подтверждая слова психолога.
Дети, послушные как никогда, уселись за столики и Юля, отвлекшись от своих проблем, стала заниматься их проблемами.
Любимое дело. Это может стать спасением от многих бед и переживаний. Если бы Митя задал ей, Юльке, еще раз тот самый вопрос — «Чего ты хочешь?», Юлька бы ответила чётко- хочу работать на своей работе. Звучит дико и нескладно, но факт есть факт. Ей крупно повезло найти свое дело и любить его и «работать» его!
Вот она и работала, а детки откликались на ее искренность, заинтересованность в них и их мыслях. Правда, надолго ее не хватило. Фоном все время шли мысли о Мите, о Кире… Юлька «упустила» настроение группы и конец занятия получился скомканным. С испугом поняла москвичка наша, что из — за всех ее метаний, страдают ее изгои. И вот тут ее по настоящему накрыло, напугало и накошмарило ее собственное психологическое здоровье! Сознание приплюсовало сюда ее некрасивый (по ее мнению) моральный облик и добавило чувство вины перед Митей, которого она (снова по ее мнению) втянула в свою жизнь и…соблазнила!!
Вероятно, узнав о таких мыслях, Джеки бы смеялась в голос. Ну, какое соблазнение? О чем вы? Сдается, что и бабушки Собакевич хихикали бы. Но, Юлька уверилась, что она есмь грех и порок, а Митя всего лишь жертва.
Вторая группа занималась ни шатко ни валко, и Юле стало понятно, все пропало! Она не может. Ни-че-го! Заниматься с детьми не может, принять решение не может. Вот так и пошла она домой, напоминая самой себе, как когда — то Митьке, старушку. Кстати, Митя писал все время, а Юлька только и могла, что отвечать коротко — да, нет, или смайлик.
А на лестнице ждал ее…Кира.
— Юленька, подожди! Нам нужно поговорить! Я обещаю, что ничего дурного не скажу, просто выслушай меня, — Юлька шарахнулась от него, но Кира знал на что надавить, — В память о наших пяти годах, умоляю!
И ведь угадал! Проняло нашу виноватую соблазнительницу. Да и самой Юле было понятно, что разговора не избежать, ибо, как и говорилось ранее, не по — людски все это.
Зашли в ее квартиру, спокойно уселись в гостиной на диван и Кира начал.
— Я все понимаю, Юль. Я вел себя ужасно, и у меня нет никаких оправданий. Я виноват, я очень виноват перед тобой! Всю ночь я не спал и думал, и вот что я понял, Юленька… Я люблю тебя и так было всегда. А самое страшное, что так и будет. Я кроме тебя никого и никогда не любил… А теперь я расскажу тебе все о себе, ничего не скрою, потому, что хочу быть честным с тобой до конца!
И рассказал ей хитрый муж все о себе. И о Пензе, и о ребенке, и об алиментах… Однако, рассказывал он сам, потому и добавил горечи и героизму в свои приключения! Вроде как бросил ребенка, а слегка приукрасил, мол, не факт, что его он, но алименты все равно платит. И Раков-Раевский появился потому, что хотелось соответствовать Юленьке, потому, как она для него наивысшее из существ и наилюбимейшее. Не хотелось ударить в грязь лицом. А про любовниц… Наплел несусветное! Мол, перенял модель поведения от блудливого отца и Юля, как психолог, просто обязана его понять и простить! А далее половину часа заняла пламенная речь о его невыносимой, прямо таки адской любви к Юле! Потом долгие извинения, каяния и обещание, что пересмотрит всю свою жизнь. И ради жены готов на все! Будет делать так, как она скажет и никак иначе! Закончил речь уже знакомой Юле фразой.
— Дай нам шанс! Умоляю! — Кира выдохся…но, надеялся на лучшее!
Эх, Кира, все ты продумал, обо всем припомнил, кроме самого главного. Ты ничего не спросил о ней самой. О той любимой, которая сидела сейчас на диване в полном хаосе мыслей и ощущений. Ни вопроса, ни теплого слова в ее адрес. Юля слегка лишь коснулась мыслью этого факта и снова впала и состояние «Что делать?!!!».
Растерянная, оглушенная, прибитая к земле чувством долга и пониманием, что обязана дать шанс своему браку, Юлька поднялась и направилась к выходу.
— Кира, мне нужно время. Спасибо, что все рассказал, — а вот тут Кирилл поступил правильно и задерживать супругу не стал.
Впрочем, не потому, что хотел отпустить, а потому, что сам устал и боялся сорваться в злобу и раздражение!
Юленька прикрыла за собой дверь и направилась медленно в сторону квартиры Джеки, но не дошла. Митька выскочил, цапнул ее, оглушенную, и затащил в свой дом.
— Юль… — Широков видел, что Юлька пошла к Кириллу и чуть с ума не сошел в ожидании.
Митя обнял напасть московскую и прижал крепко. Правда сразу понял, что в его руках совершенно растерянная девочка и принялся гладить ее по волосам, приговаривая что — то несуразное. Ему бы просто утешать и все, но натура — то мужская, борзая и нахрапистая. Такими и должны быть мужчины, глупо ждать от них повышенной тактичности и деликатности. А если мужчина влюблен и видит, что есть все шансы потерять любимую, то тут не до глубокого понимания эмоциональной ямы избранницы!
— Что случилось? Он обидел тебя? Юль, не молчи… Ты хочешь вернуться к нему? Да? Я не позволю. Прости, но не смогу! Юль, я знаю, что нравлюсь тебе и я очень тебя люблю. Мы сможем быть счастливы, слышишь? Дай нам шанс! — ну, да, так и сказал.
