А для всех, кто принесет клятву верности короне.
– И что это даст?
– Как что? – возмутилась Амала. – Свой магический университет, много талантливых волшебников на нашей стороне… А еще… Это может изменить законы в других странах. Не думаю, что кто-то захочет терять талантливых людей. Мне очень жаль всех тех женщин и мужчин, пострадавших от несправедливого отношения к волшебству!
– Опять пытаешься обогнать ветер, – покачал головой темный маг. – Ну да ладно, что-нибудь придумаем. В конце концов, ты же королева. Почему бы тебе этим и не заняться.
– Но…
– Никаких «Но». Предложила – реализуй. У тебя есть все, чтобы достичь мечты. Не ищи оправданий для того, чтобы не сделать. Ищи причины делать.
– И они у меня есть, – Амала сверкнула глазами. – Если бы не эти глупые законы, я не была бы такой слабой. Не стоит позволять повторяться подобному!
Линэр удовлетворенно кивнул.
– Вот и замечательно. Кстати, скоро будем дома.
– Дома? Мы не поедем сразу в гробницу? – обеспокоенно спросила Амала.
– Ничего не изменится, если мы потерпим еще один день. Я устал с дороги, нужно отдохнуть. Да и тебе тоже. Магический резерв пополнить.
Хвост сороковой. Разговоры по дороге
Глава 41
Казалось, они и не уезжали. Во дворце ничего не изменилось. Деревья все так же едва заметно желтели, цвели черные розы, стрекотали отсутствующие кузнечики. Линэр подал Амале руку, помогая выбраться из кареты. Стоило им ступить на крыльцо, как в грудь Ами врезался Ауро.
– Ваше Темнейшество! Я так ждал вас, так ждал! – затараторил козодой.
Улыбнувшись, Амала прижала его и потрепала по голове.
– Я тоже соскучилась, господин посол. Какие новости?
Ауро скосил взгляд на темного мага и тут же отбросил свое шутливое настроение.
– Все в порядке, моя королева. Мой король, ваша матушка соскучилась. Думаю, она будет очень рада, если вы почтите ее визитом.
– Она тебя прислала, да? – устало спросил Линэр, прощаясь с мечтами о теплой ванне и ужине в компании Амалы.
Ауро ничего не ответил, только нахохлился, всем своим видом показывая, что он не будет отвечать на провокационные вопросы.
– Иди отдыхай, а я навещу ее. Так будет проще, – Линэр приобнял Амалу за плечи и подтолкнул ко входу.
Они вошли в просторный холл, поднялись на второй этаж и разошлись каждый в свою сторону. Амала с Ауро отправилась в королевскую спальню. С каждым шагом на девушку накатывала неприятная усталость. Все же муж был прав. После дороги необходим отдых. И ванна. Теплая и желательно с пеной!
Амала мечтательно улыбнулась и ускорилась, вместе с этим отдавая приказ магическим слугам подготовить все необходимое.
⁂
– И все же, Ауро… – начала Ами, оказавшись в ванной, наполненной теплой водой. – Что хочет Элизабет от Линэра?
Козодой, до того уютно устроившийся на вешалке для халатов, перелетел поближе и округлил глаза.
– Леди желает внуков. Вам ли это не знать, моя королева. Последнее время она совсем помешалась на этой проблеме. Впрочем, это свойственно призракам. Постепенно терять человечность и возможность широко мыслить. Они концентрируются на чем-то одном и так и живут до конца своих дней.
– Конца своих дней? То есть призрака можно упокоить?
– Уж не хотите ли вы избавиться от свекрови? – сощурившись, спросил козодой.
– Не говори ерунды, – отмахнулась Амала, разглядывая каменные стены и догорающий за окном закат. – Ты же понимаешь, что призрака нельзя назвать живым. Она, по сути, несчастная душа, так и не сумевшая отправиться к звездам. Было бы очень здорово помочь ей в этом. Ну и да, остаться без ее навязчивого внимания тоже нелишнее. Но это не главное!
Уйдя с головой под воду, Ами замерла на несколько секунд и резко вынырнула, шумно отфыркиваясь. В голове приятно звенело. Устроившись поудобнее, королева задумалась.
– Ауро?
– Да, Ваше Темнейшество? – заискивающе спросил птиц.
– Нам надо помочь матери Линэра обрести покой. Это будет хорошее дело.
– Боюсь… ничего не выйдет. Те призраки, которые получаются сами собой. Они обычно одержимы идеей завершения какого-то дела. Элизабет… Она стала призраком из-за проклятия. По сути, она обменяла возможность его снятия на собственное посмертие, – козодой развел крылья в стороны, выражая неуверенность.
– Это как так? – прищурившись, уточнила Амала.
– Когда все обратились в камень, проклятие не пощадило и ее. Но Элизабет осталась в своем рассудке. Все-таки она волшебница. Была волшебницей. И очень сильной. И она смогла сплести заклинание, которое разрушило ее статую. А потом разбудила Линэра. Но…
– Но? – переспросила Амала.
– Но потеряла возможность упокоиться. Его Темнейшество уже пытался. Не поднимайте эту тему, ему и так грустно. Она… пожертвовала своим покоем ради того, чтобы он жил…
Козодой демонстративно сощурился и отвернулся, показывая, что разговор окончен. Амала брызнула в него водой, но птиц не отреагировал. Разозлившись, Ами сняла с полочки пузырек с пеной и от души налила пахучей жидкости в воду. По комнате тут же разнесся приторный аромат ягод. Козодой чихнул, но с места не двинулся. «Вот так тебе и надо!», – подумала Ами, с наслаждением опускаясь в воду.
⁂
– Здравствуй, мама, – поприветствовал Элизабет Линэр, опускаясь на одно из кресел в тайной секции библиотеки.
Пришлось изрядно потрудиться, чтобы догнать неугомонное привидение. Она словно не хотела говорить, но ровно настолько, чтобы обязательно обидеться, если сын не найдет. И вот, наконец, удалось поймать неуловимое и передохнуть. Грибы на стенах едва-едва давали синий свет, в котором Элизабет выглядела еще более бледной и измученной.
– Как ты мог. Бросил мать так надолго! – картинно всплеснуло руками привидение и с укоризной уставилось на мага.
– Ты ведь знаешь, что я теперь король. И от меня зависит очень многое. Я подписал договор о дружбе с Ауталией. Скоро надо будет распечатать казну и помочь им с закупками продовольствия… – принялся рассказывать о последних событиях Линэр.
– Меня это совершенно не интересует.
– Неужели все, что осталось важное в мире, это твой внук? – Линэр потер виски, завидуя Амале, уже отдыхающей после дороги.
– А как же иначе? Жизнь должна продолжаться!
– И она продолжается. Мы заручились поддержкой союзников и попытаемся завтра снять проклятие.
– Проклятие. Проклятие! Проклятие!! Ты только о нем и говоришь, словно ничего другого в этом мире не существует. А как же твоя семья? Я страдаю!
Линэр с сожалением посмотрел на мать. Он ничем не мог ей помочь, даже обнять не в силах, а эти ее честные, но невероятно колючие слова делали больно.
– Мама, ты хочешь, чтобы твой внук тоже обратился в камень? Дай мне немного времени. Без моей защиты никто здесь не сможет выжить. Я боюсь, – он перешел на заговорщицкий
