решения спорных вопросов с женщинами… К слову, а почему женщины имеют право в споре использовать свои сильные стороны?.. Ладно, я не об этом!..
Вы видели когда-нибудь мужчину, который больше ничего не боится? В его глазах нет огня. Он всё уже решил для себя и часто улыбается одними губами. В тот момент, когда мужчина преодолевает последний страх в своей жизни — страх за свою жизнь — он становится поистине всемогущим. И поэтому страшным.
Страшным не только для окружающего мира, но и для себя. Ведь не будет больше ничего, что его остановит. Только старуха с косой способна встать на его пути, но даже ей сложно будет к нему подступиться. Сколько историй было про тех, кто, идя на смерть, неожиданно обретал неуязвимость?
Мимо таких, перешедших последнюю черту мужчин, пролетали вражеские стрелы и пули. А события изменяли свой ход, подкладывая соломку там, где эти парни должны были упасть. И даже теория вероятности пасовала, позволяя выпасть «зеро» на рулетке два раза подряд и обещая помочь и в третий раз.
К счастью, я ещё не перешёл эту черту.
Поэтому мандражировал, хоть и старался скрыть это за напускной весёлостью. Поэтому и боялся, выдавая внутреннюю дрожь за естественную реакцию организма на окружающий холод. Поэтому и нёс всякую-разную ахинею…
— Славка, я у тебя сестру похищу на пять минут? По делу! — преувеличенно бодро я приземлился у кучи углей, на которых Славка учился славному навыку доведения кусков замаринованного мяса до состояния «слегка обуглившийся шашлык».
— Забирай! Всё равно чё-то всё плохо… — буркнул тот, рассматривая нанизанные на тонкие прутья куски слишком тёмного мяса. — Не буду я таким сеструху кормить…
— Попробуй чаще вертеть и меньше держать! — посоветовал я. — Судя по цвету, ты просто слегонца перестарался.
— Было бы, на чём пробовать… — вздохнул парень, продолжая ковырять ножом один из кусков мяса.
— Кэт? На пять минут? — попросил я.
— В темноту? Прочь от тёплого костра? — критически уточнила она, выгнув бровь.
— В свежесть морозной ночи! И под мерцание далёких звёзд! — покивал я.
Повисла пауза, а затем Кэт осторожно уточнила:
— Ты же сейчас не будешь говорить, что эти самые звёзды — просто большие атомные реакторы, да?
— Уже нет! Ты всё сказала за меня! Пошли! — я встал и протянул руку, понимая, как рискую.
Потому что если Кэт сейчас засунет руки в карманы куртки и сварливо скажет, что эти ядерные реакторы, которые звёзды, могли бы оказаться чуть ближе, чтобы было чуточку теплее, и она никуда не пойдёт… Тогда это всё! Я просто спрошу, как она себя чувствует, и уйду. Ибо меня лишили шанса пообщаться с девушкой наедине.
И, возможно, Кэт даже хотела этого. Наверно, многим девочкам нравятся публичные признания — так же сильно, как они не нравятся мальчикам. Конечно, некоторые из нас умеют превращать «почти поражение» в успешное шоу, ведущему которого сложно отказать… Но я-то к ним не отношусь!
— Да! Валите уже! Дайте мне пережить этот позор наедине с пережаренным мясом! — грустно попросил Славка, который явно был сосредоточен на своей боли сильнее, чем на происходящем вокруг.
Пальцы девушки легли ко мне в ладонь. И, показывая всем видом, какое одолжение она мне делает, Кэт поднялась, позволяя увлечь себя от костра. Но уже через пару шагов девушка оказалась почему-то впереди меня, заставляя думать о том, глючит ли меня… Или амплитуда покачиваний бёдрами у неё резко возросла?
Впрочем, зачем Кэт шла впереди, я понял, когда она уже остановилась, а я был не прочь прогуляться ещё шагов эдак двадцать-тридцать… Ну чтобы оказаться подальше от следующей пары костров.
— Ну? — спросила она, развернувшись ко мне.
— Э… Слушай, хотел у тебя уточнить под светом этих космических ядерных реакторов и в запахе сгоревшего у Славки шашлыка, который даже сюда долетает… Не хочешь ли ты прогуляться со мной до ближайшего кафе в Верхнем городе, где нас накормят, напоят?.. И там даже будет теплее, чем рядом с костром!..
Кэт прыснула. А я сожалением вспомнил, что рот мне лучше не открывать, потому что… Ну да! Смешно — возможно. Весело — наверняка. Романтично — точно нет! Но слово — не воробей, ни одного не поймаешь. А когда всю стаю выпустил, остаётся только наговорить ещё чего-нибудь…
— А чтобы ты знала, как серьёзно я отношусь к этому предложению, я приготовил тебе подарок! — ладно, чуть-чуть от шоумена у меня есть, и это «что-то» позволило мне картинно вытащить из-под куртки букет из трёх необычных цветов. — Это тебе!
— Оу… Вано, а тебя не смущает, что твои цветы, они как бы… Неживые? — с улыбкой принимая «букет», спросила Кэт.
— Они были живые, когда были частью ещё живого крокодиллы! Но он встретился со мной… Точнее, с пулей моей винтовки… И я к этому руку приложил! Честно! — на секунду я смутился от того бреда, который несу, но если ты несёшь бред, надо делать это уверенно. — И, возможно, их было легче достать, чем подснежники и любые другие цветы в это время года… Другие просто не найти! Ну, потому что зима, снег и голодные травоядные, которые всё сожрали… Но достать эти цветы точно было опаснее! Пока они были частью крокодиллы — они могли меня сожрать! И даже принять в этом непосредственное участие! Особенно вот эти листики, которые клыки… В смысле, те листики, которые побольше!..
Романтика? Забудь, Вано, ты не романтик! И пока одни радуются, что девушки от их слов млеют, слабея в ногах, ты всегда будешь определять свой успех тем, хохочет ли твоя девушка или смотрит на тебя, как на идиота…
Нота бэне: успех — когда смеётся!
Кто-то скажет, что у меня плохая тактика… Но у этой тактики есть объективная степень оценки. А именно — её успешность.
— Ладно… Беру цветы! — согласилась Кэт, блеснув глазами и подхватив меня под руку. — И иду в кафе!.. Тебя тоже с собой возьму! Не бледней ты так!..
Ага, всё-таки моя тактика успешна! Поэтому критики могут идти лесом!
Правило № (без номера) успешного и живого колониста неизученных планет (неотредактированная и единственная версия, не включённая в общий список правил и публикуемая исключительно для любопытных колонистов, желающих видеть неудачные варианты правил в процессе разработки данной Инструкции, потому что сам составитель списка Вано так и не смог его
