абы кого — ведьму. Времена тогда другие были, об охоте на ваших сестер, госпожа Залесская, и речи еще не шло. Тогда ведьмы и отыскать проще было, и на помощь вы шли охотнее. Вот и привели в земли эти девушку, молоденькую еще. Да только силище в ней прорва была, не побоюсь этого слова. Умела она многое.
Со слов дворецкого выходило, что ведьма эта была не местной, но никто среди слуг не знал, где прежний хозяин ее отыскал. Вроде как привел и ладно. Да только другой она была: бледная, светловолосая и голубоглазая. Но особенно привлекла внимание ее речь, изобилующая непереводимыми и непонятными словами. Местные никак не могли понять, какое же положение в общество занимает эта девушка? Выглядела и держалась она как аристократка, да только по рукам видно было, что и черной работой занимается, и общалась просто. Как своя.
Со временем обитатели замка смирились и решили, что пытаться понять ведьму — дело неблагодарное. Не разгадаешь.
- Долго она решала проблему с нечистью в лесу? - поинтересовалась я.
- Ведьме пара дней потребовалась, если память не изменяет мне. - отозвался господин Щацкий задумчиво. - Быстро она решила проблему. Да только в день, когда очистился лес, вернулась она бледнее прежнего и еле на ногах держалась. Тяжело ей битва далась, видимо. Вот и хозяин наш хоть и аристократ, наследник императорских кровей, а не смог мимо беды пройти. Вызвал лекарей, настоял на лечение под присмотром профессионалов, а там…не ушла уже ведьма от нас. По крайней мере, навсегда не ушла. То пропадала на пару-тройку дней, то исчезала на месяц другой, а только всегда возвращалась. Здесь была. Как и хозяин наш. Он прежде редким гостем в поместье был, а с появлением ведьмы каждый день возвращался. Мог по делам отлучиться на день, а только вечером всегда возвращался. Каждый день. Будь у него дипломаты во дворце, выезжай он сам в другие королевства, а портал создавал, да вечером ведьму свою ждал. Как полагается все было.
Так, по словам господина Щацкого, года летели за годами. Он уже и не мог вспомнить, как долго продолжалось такое положение дел. Вот только от конюха он уже дослужился до управляющего имением, а ведьма и хозяин так и жили вместе. Странные это отношения были, никто и не мог охарактеризовать их, как полагается. Пара не была помолвлена, но и любовниками назвать их язык не поворачивался. Да и кто в здравом уме смог бы так сказать про ведьму и хозяина?
- Единственное, в чем сомневаться не приходилось — любят они друг друга, жизни друг без друга не представляют. - вздохнул самопровозглашенный дворецкий, а глаза его неожиданно забегали, выдавая овладевшее смятение. - Вот только ведьма-то не местная была, это всем понятно, а потому и не понимала она тонкостей мира нашего. Дремучая была, выражаясь просторечно. И ситуацию она иначе видела.
- Что вы имеете в виду? - все же уточнила я.
- Светлая она была душой, порядочная и добрая, да только наивная до крайности. Видела, как горят глаза нашего хозяина, и таяла аки лед под солнцем. И в голову не пришло, что у этих отношений, странных и запутанных, концовки доброй-то и не выйдет. Простолюдинка же она, пусть красивая и одаренная, а простолюдинка. Кто ж такую замуж возьмет из императорских-то кровей? Вот и хозяин наш хоть и души в ней не чаял, все позволял да волю давал, а понимал, что путного ничего не выйдет. Не ко двору ведьму представить, не замуж взять. А там и гонения эти начались. Буквально за одну ночь империя изменилась.
Император, правивший государством на тот момент, обезумел или окончательно утвердился в своей безнаказанности, а потому принял указ, которым разделил жизнь империи на до и после. Он официально разрешил охоту на ведьм. Не убийства ради, разумеется, но с дозволением использовать их силу во благо империи. Что скрывалось за этим относительно безобидным разрешением все прекрасно понимают. Маги обнаглели, а официальный указ, где не было четких формулировок дозволенного, полностью развязал им руки. Ведьм похищал, охотились, подстерегали. Бывшие друзья стали пленителями, старые любовники — смотрителями золотых и не очень клеток, а враги превратились в палачей.
- Представить свою ведьму ко дворцу в такой-то политической обстановке? - хмыкнул дворецкий. - Даже ослепленный любовью человек не смог бы. Наш хозяин же не терял рассудка от чувств, понимал положение дел, да и указ тот словно черную полосу между ним и ведьмой проложил. А уж когда он завил о том, что вскоре вынужден будет жениться на другой женщине, выгодной партии, которую ему присмотрели….Тот момент и стал началом конца.
Ведьма, как и любая другая любящая женщина на ее месте, пришла в негодование. Мягко говоря. Учинила скандал, как водится, даже кидалась картинами и бокалами. Все это длилось несколько часов с попеременным успехом то в личной спальне пары, то в гостиной на глазах у прислуги, то на кухне, куда разгневанная ведьма пришла бить посуду, не удовлетворившись дорогими вазами. Но кто ее за это будет судить?
При всей моей неприязни ко всему ей учиненному, я вынуждена признать, что очень даже понимаю обиженную, расстроенную и явно униженную таким положением дел женщину. Вот просто по-человечески жаль ее. Невольно примеряешь на себя ее маску и осознаешь, что скандал в данной ситуации — сущая мелочь. Я бы может не стала бить посуду и ругаться, но вряд ли ушла бы с философским безразличием.
- После этого, надо полагать, пара рассталась? - вопросил Игнат.
- Если бы все было так, то я может и умер бы, как полагается людям моего возраста: счастливый и в окружении семьи. - вздохнул дворецкий. - Хозяин наш, осознав, что ведьма не собирается мириться со скорой женитьбой и занимать роль любовницы, поступил так, как разрешалось новым указом. Пленил ведьму, да и наложил на поместье плетение, превратив его для девушки в темницу. Мы, прислуга, могли и в город выйти, и в огородик местный, а она и шагу ступить не могла без его сопровождения. Впрочем, нужно отдать должное нашему хозяину, женился он тихо и незаметно для нее, а невесту его мы так и не увидели здесь. Сам же он каждый вечер возвращался, как и в прежние времена. Вот только изменилось все.
Для меня было вполне ожидаемо, что ведьма не будет тихо и скромно ждать своего пленителя. Однако для господина Щацкого и обитателей поместья непокорность ведьмы,
