ятп я увидела внимательно вглядывающегося Алекса.
В ятп я демонстративно провела большим пальцем себе по шее, затем свесила голову на бок и вывалила язык. После чего визуализация потухла, а ко мне обернулся оборотень, недовольный, что я шумлю и мешаю созерцать жертвоприношение.
– Чего разоралась? – рявкнул он. – Вперед не пущу, я тоже хочу посмотреть. Надо было сразу нормальное место занимать.
Я нервно улыбнулась, а когда заглянула ему через плечо, с холодком обнаружила, что Лебедь уже распластали звездой на полу, её руки и ноги зафиксированы сияющими багровыми путами, а сама она все так же глухо кричит в громадный кляп.
Дубрава спустилась к ней, в её руках сверкнул длинный кинжал с волнообразным лезвием.
– Собратья, – возвестила она, встав прямо над головой Лебеди, – возрадуйтесь и приготовьтесь к священному действу.
Она подняла клинок над головой, а в моих мыслях пронеслась ужасающая картина, где эта чокнутая вонзает нож в беззащитную грудь ни в чем не повинной Лебедки, чего моя совесть допустить не могла. Но как я справлюсь с толпой фанатиков? Они же от меня мокрого места не оставят.
В нише зашуршало, и из-за полога высунулась голова Фабиана. Он прохрипел тихо:
– Агент Ярослава… жива. Поймать…
В шуме музыки и всеобщем напряженном ожидании его почти никто не услышал.
Почти.
Но те, кто стоял рядом с будуаром, оглянулись и, увидев лежащего Фабиана кинулись к нему.
Скрываться больше смысла не было – сейчас он поднимет всех на мою ловлю, а спрятаться в этой толпе психопатов не выйдет. Мне осталось лишь одно – идти в атаку. Ведь даже воробей может напугать коршуна, если бесстрашно кинется на него.
Вскинув зонтик, я зарядила его парой заклинаний молний и как следует огрела оборотня перед собой. Тот взвыл и упал на колени, схватившись за голову. В толпе кто-то вскрикнул, я ударила наотмашь и кого-то отшвырнуло в сторону. Кто бы мог подумать, что заряженный зонтик – такое хорошее оружие.
– Агент! Здесь агент! – закричал кто-то, и толпа заворочалась, как густой водоворот, который думает, в какую сторону ему крутиться.
Меня раскрыли, но это ещё не конец. Пользуясь всеобщим замешательством, я стала быстро читать заклинания и исподтишка расталкивать всех заряженным зонтиком. Голову старалась держать невысоко, чтобы никто не понял, что я именно та, кто им нужен.
Выход из зала гораздо правее, мне нужно прорываться туда. Так я и попыталась сделать. Но, глянув влево, обнаружила, что Дубрава непреклонно продолжает стоять над Лебедью, кинжал занесен, а лесовичка читает бледными губами заклинание.
– Вот же тварюка, – выругалась я и резко сменила направление.
Меня толкали и пихали локтями, кто-то стремился поскорее сбежать с безумного жертвоприношения, другие хищно сверкали взглядами, вертели головами, определенно разыскивая меня. Мне же оставалось только потянуть время в надежде, что хотя бы один из агентов меня услышал.
Когда я выбралась в середину зала, те, кто боялся быть пойманными, почти рассосались, остались только самые преданные и безумные фанатики, готовые на все ради моей поимки. И ещё лесовики с Лебедью.
Не знаю, чем я руководствовалась, но, когда будто в замедленной сьемке увидела, как зажатый в кулаках кинжал Дубравы устремился в грудь Лебеди, действовала молниеносно.
– Эхо! Смарга! Горний! – выкрикнула я на одном дыхании заклинание и, как копье, метнула в Дубраву зонтик.
Он попал в точности в кинжал. Тот выбился из рук и со звоном отлетел на пол куда-то к сцене. Если я и видела когда-нибудь ярость, то именно сейчас, поскольку когда лесовичка подняла на меня взгляд, он полыхал, как горнило преисподней.
– Как ты посмела! – прошипела она. – Властелин тебя испепелит! Он лишит тебя своей милости!
Скрывать лицо смысла больше не было. Я стянула с себя маску и бросила её в сторону со словами:
– Не думаю, что властелин готовил мне милость.
Брови Дубравы взлетели на лоб, она выдохнула, отшатнувшись назад:
– Ты жива?
– Сама в шоке, – отозвалась я и покосилась на окружающих меня фанатиков.
По сути они студенты, предавшие своих однокурсников. Не знаю, что им там пообещали, но ради этого они готовы убить Лебедь.
Меня передернуло от презрения. Не то, чтобы я великий боец, но сражаться буду до конца, хотя мне страшно, это факт. Но бояться буду потом, когда коктейль гормонов в организме схлынет, а я окажусь в безопасности подальше от этих психопатов. Если выживу.
Дубрава все ещё не могла прийти в себя. Судя по её выпученным глазам, живой увидеть она меня не рассчитывала.
– Но… Фабиан должен был тебя… выпить… – проговорила она растерянно.
Я кивнула.
– Он тоже так сказал. Но я была не согласна. Лебедь вам тоже стоит отпустить.
Ещё пару секунд лицо лесовички выражало смятение, затем взгляд метнулся в стороны, и её губы растянулись в хищной улыбке.
– Ты не в том положении, чтобы требовать, Ярослава, – сказала она. – Мы закончим, что начали. Пусть и с небольшими поправками.
Дело пахло жареным. Подмоги все нет, а хлипкое оружие в виде заряженного зонтика теперь тоже валяется далеко на полу. К тому же я окружена толпой, среди которых студенты куда сильнее и опытнее меня.
Похоже, мне каюк.
За спиной потянуло сквозняком, а затем прохладные пальцы коснулись моей шеи.
– Давно не виделись, Ярослава, – прозвучал вкрадчивый голос у меня над ухом.
По коже прокатились знакомые мурашки. Теперь я точно знаю, они неприятные и очень понятно почему – он кровосос.
Я резко обернулась и оскалилась.
– Фабиан!
Он стоял прямо передо мной, свежий и здоровый, будто не ему совсем недавно переломало кости ударом о стену. На губах все та же ухмылка, только глаза горят алым пламенем безумия.
– Продолжай, Дубрава, – приказал он, не сводя с меня жадного взгляда. – А мы пока закончим дела с Ярославой.
Дубрава покорно кивнула и метнулась за кинжалом, а Фабиан страшно хрустнул шеей и проговорил вкрадчиво:
– Я не знал, Ярослава, что ты так сильна. И твой запах… Он такой притягательный. Кто ты такая, Ярослава? Почему запах твоей крови кажется таким манящим?
– Может, потому, что ты долбанутый вурдалак? – бросила я, косясь по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия. Но вокруг только пол.
Фабиан чуть отшагнул назад и пошел по кругу, качая головой и цокая языком.
– Ц-ц-ц, это даже оскорбительно, – произнес он. – Вурдалак, это тупой, примитивный, страшный. А я умный и красивый. Я ведь красивый, Ярослава? Я видел, как ты на меня смотрела.
Не успела я моргнуть, как Фабиан снова оказался рядом, и его пальцы сомкнулись у меня на горле. Его губы оскалились, обнажив клыки.
