Книга Первый - Ольга Джокер

Гонщик закрывает глаза, пылко отвечает на поцелуй. Тянет вниз молнию, высвобождает член. Ударяет им по ягодицам, но не торопится входить — быстро водит рукой и хрипло дышит.

— Давай вечером никуда не пойдём? Останемся в номере и будем трахаться?

Не в силах озвучить ответ, согласно киваю. Да, да, и ещё раз да.

— С ума схожу, как сильно хочу тебя.

Андрей еще больше распаляется, открыто озвучивает свои желания. Его ведёт, а меня следом. До тех пор, пока в уши не врезается последнее слово. Тело замирает, совершенно не откликается на ласки. Упоминание чужого имени, не моего, резко приводит в чувство и отрезвляет.

Алька. Алька, Алька!

В ушах звенит, слёзы подкатывают к глазам. Я отчаянно борюсь с собой, но это сильнее меня. Внутри что-то с треском пылает, горит. Иллюзия нашей непростой, но романтичной истории превращается в пепел и рассыпается по пустому выжженому полю.

— Извини, я прогуляюсь, — слегка отстраняю Андрея и вылетаю из ванной комнаты.

Вдогонку слышу глухой удар о стену и раздражённое: «С-сука...».

Глава 37

Подхватив платье с пола, тут же его на себя напяливаю. Сердце вылетает из груди, горькие слёзы жгут щёки. Я вытираю их тыльной стороной ладони и выскакиваю в коридор. Ожидаемо — Андрей не останавливает.

Не обращая внимания на других отдыхающих — быстрым шагом направляюсь к лифту и жму кнопку вызова.

Для кого-то любовь — это сила, взаимность, поддержка и близость. Для меня — слабость, мучение и беспомощность. Безответные чувства — это чертовски сложно. Это когда ты полностью зависишь от объекта своего внимания. Ловишь каждую эмоцию, любое слово. Надеешься, что рано или поздно получишь то, о чём так сильно мечтаешь, а потом раз за разом разочаровываешься.

Я выхожу на пляж и иду вдоль берега, сняв босоножки и окунув ноги по щиколотку в тёплую, как чай, воду. И вроде бы боль при всех исходных данных вполне ожидаема, но от этого не менее неприятна. Грудную клетку распирает, воздуха не хватает.

Оглянувшись вокруг, замечаю много влюблённых пар. Они ведут себя легко и непринуждённо. Проводят время вместе, держатся за руки. Я никогда не хотела любить так, как люблю. Как и каждая девушка, грезила о взаимности. Всего лишь. Вроде бы ничего необычного, но в моём случае — нечто невыполнимое.

Сев на песок, обнимаю руками колени и смотрю на море. Где-то в глубине души я искреннее верила, что Андрей оценит меня. Забудет о жене, проникнется. Быть может, позже решится связать со мной свою дальнейшую жизнь. И вроде бы все предпосылки для этого были — по крайней мере, мне так казалось, но ровно до того момента, когда Бакурин назвал меня другим именем.

Немного подумав, я набираю номер Ольки. Она часто бывает резка в своих высказываниях, но сейчас — это именно то, что мне нужно. Чтобы кто-то приземлил, дал трезвую оценку со стороны. Я уже кажусь жалкой? Или пока недостаточно?

— Привет-привет, Женька, — звучит в динамике голос подруги.

— У тебя есть время, чтобы выслушать меня?

— Это связано с женатиком? — довольно усмехается. — Валяй. Я в твоём полном распоряжении минимум на полчаса.

Стараясь не выдавать слишком много подробностей, коротко рассказываю суть проблемы. Оля, как ни странно, не осуждает и не перебивает. Внимательно выслушивает, прежде чем критиковать.

— Ой, тебе попался честный женатик, — выносит вердикт. — Он не планирует обманывать и юлить, озвучивает всё, как есть. Порой жестко и обидно, но по-другому пока не может.

— И что с этим делать?

— Это уж как сама решишь, но честные женатики — не самая отстойная категория, — продолжает подруга. — Куда хуже, когда наоборот – тебе вешают лапшу на уши и обещают прекрасное совместное будущее, которого и быть не может. Потом гораздо больнее, поверь. К тому же, ты ведь сама согласилась на подобный формат, прекрасно зная, что секс – это максимум, который тебе светит?

— Я ничуть не умаляю своей вины. И да, я добровольно ввязалась в заранее бесперспективные отношения, поэтому не вправе требовать большего. Но имя… Меня будто током прошибло, когда в момент близости мужчина назвал меня иначе.

— Милая моя, представь, что человек десять лет провёл бок о бок со своей обожаемой супругой, — со знанием дела произносит Оля. – Десять. Сука. Лет. Да он банально не успел переключиться! Если верить словам, то у мужика ни разу не было любовницы – и это прямо вау. Ты его заинтересовала настолько, что он порушил свои же принципы. Но, будем откровенны, что такое два дня безудержного траха против десяти лет семейной жизни?

Ничто.

— Ладно, — горестно выдыхаю. – И что предлагаешь делать?

— Терпи, и тебе воздастся. Хотя, может, и нет, — хихикает подруга. – На твоём месте, Жень, я бы не портила отпуск и не парилась. Да, обидно и неприятно, но ведь не смертельно. Ошибся мужик, облажался. Пусть поразмышляет над тем, что сделал не так. Вернись с гордо поднятой головой и не корчь из себя обиженку. Заставь его чуточку поревновать. Здесь нужно время, чтобы твой мужик разлюбил жену и остыл после долгих непростых отношений, а собрать чемоданы всегда успеешь.

Закончив разговор с Олей, я ощущаю что-то похожее на облегчение. Если уж категоричная подруга сказала, что не всё так страшно — то так оно и есть. И шанс есть. Крошечный, но всё же.

Я не жалкая, а просто влюблённая. И то, что привлекаю Андрея — это неоспоримо. Вопрос лишь в том, какая цель у него самого? Поиметь меня за то, что я его травмировала? Отомстить Алине? Наказать? Унизить? Кого: её или меня?

Жена ему звонит. Часто, я же вижу. Когда мы едем в автомобиле, Андрей кладёт телефон на приборную панель экраном вниз. Когда трахает меня — выключает звук. Иногда принимает вызов, но лишь закрывшись на балконе. Разговаривает резко, импульсивно.

Как только ветер усиливается, я поднимаюсь на ноги и, отряхнув от песчинок платье, направляюсь к ресторану, где громко играет музыка.

Желудок сводит от голода, мысли плывут. Подниматься в номер и вести себя как ни в чём не бывало я пока не готова. Слишком свежо, чересчур остро.

Заняв столик в центре зала, беру в руки меню и заказываю ужин. С аппетитом ем, пью вино. Когда на экране светится номер Андрея, я сбрасываю вызов