Книга У аборигенов Океании - Януш Вольневич

— Белый чужестранец разбил свою палатку в Омаракане, когда здесь правил великий вождь Тоулува. После него управлял Митаката, а место последнего занял я.

Ванои ведет нас к середине центральной площади, где сооружено прямоугольное возвышение в виде ящика, затененное опирающимся на столбиках балдахином. На досках — цветная резьба и украшения из белых раковин, На одной из продолговатых сторон балдахина висит в простой раме красочный портрет островитянина в парадном одеянии. У него наплечники из белых раковин, ожерелье из красных раковин спондилуса[50], браслеты на ногах и пышный головной убор. Изображенный на портрете Митаката взирает на свой дом вождя и нарядные амбары, которые подданные великого вождя Киривины по-прежнему заполняют ямсом во время празднования сбора урожая (миламала).

Великий вождь Ванои угощает нас фруктами, а мы преподносим ему табак и папиросы. Он обещает нам помочь в осмотре его владений и разрешает принять участие в ловле акул.

С наступлением сумерек возвращаемся в Лосуиа под гостеприимный кров Тима.

С трещоткой на акул

Мы решили ковать железо, пока горячо. Охота на акул пленила наше воображение. Но для этого нам предстояло отправиться сперва в деревню Каибола на северной оконечности острова. Терри взялся подвезти нас туда на небольшом вездеходе. Поездка заняла меньше часа, так как Киривина не столь уже велика: длина — тридцать, ширина — от трех до десяти миль. Пользуясь тем, что дорога была ровной и сравнительно приличной, водитель успел многое рассказать нам о местных островах.

Терри прежде всего отметил, что острова Тробриан обязаны своим названием Дени де Тробриану, первому офицеру корабля «Эсперанс», на котором французский мореплаватель — первооткрыватель Д’Антркасто[51] проходил по этим водам в конце XVIII века. Затем он рассказал нам, что дорога, по которой мы едем, была с немалым трудом построена инженерными войсками США в ходе сражений за Коралловое море и Рабаул во время второй мировой войны. Тогда же здесь был сооружен аэродром для самолетов-истребителей, совершавших ожесточенные налеты на японские позиции и корабли.

Дислокация небольшого гарнизона военно-воздушных сил вызвала в свое время немалое смятение па Киривиие и причинила много забот как австралийской администрации, так и миссионерам. Американские парни, как рассказывают, слишком уж рьяно стремились брататься с местным населением, уделяя особое внимание молодым женщинам и щедро раздавая при этом бутылки со спиртными напитками.

— В настоящее время, — продолжал Терри, — у нас уже есть школы; на всех островах Тробриан растет народонаселение, главным образом благодаря хорошей медицинской помощи. Архипелаг, который всегда славился излишками пищевых продуктов, ныне уже не может похвастать ими. Не исключено, однако, что развивающееся производство сувениров для удовлетворения спроса прибывающих сюда время от времени туристов вскоре улучшит материальное положение аборигенов.

Безвозвратно миновали времена, когда на Киривине свирепствовали венерические болезни, а молодые, чаще всего пьяные, парни из Самарайя (о-в Новая Гвинея) наезжали сюда, чтобы поволочиться за местными девушками, которые не придавали особого значения половым связям, считая их обычной естественной потребностью.

Ехали мы по коралловой скале, которую некогда сравняли военные бульдозеры. По обеим сторонам дороги зеленой стеной стояли посадки ямса и таро вперемежку с пальмами. Время от времени мимо нас проходили приветливо улыбавшиеся мужчины-аборигены и их женщины, тащившие свой убогий скарб в сетчатых мешках. Они шли работать на огородных делянках.

Вопреки распространенным в Европе стереотипным представлениям об Океании, жители островов Тробриан отнюдь не беззаботные дети природы, всячески избегающие любого труда, ожидая, что спелые плоды, щедро поставляемые им тропической природой, сами попадут в рот. На самом деле все обстоит совершенно иначе. Островитяне привыкли работать усердно и систематически, упорно и целеустремленно, не дожидаясь, пока их вынудят к этому неотложные потребности.

Даже сегодня, при наличии усовершенствованных орудий, жители островов посвящают по меньшей мере Половину своего времени работам на огородах. Они трудятся значительно больше, чем это необходимо для самого выращивания плодов, много времени уделяя тому, что мы назвали бы эстетикой огорода, а также проникшей во все стороны их жизни вездесущей магии. Определение токвайбагула, приблизительно означающее «хороший огородник», до сих пор считается почетным званием, которым можно гордиться. Распространен также обычай выставлять напоказ урожай с каждой делянки. Соседи обходят огороды и восхищаются красотой клубней ямса или таро. Это — своего рода постоянная сельскохозяйственная выставка-конкурс.

Между рядами растрепанных пальм уже проглядывало море, когда Терри совершил лихой поворот, и мы очутились на обширной площади, окруженной хижинами. Обещав заехать за нами вечером, Терри оставил нас в самом центре рыбачьего поселка. Вскоре явились вождь, несколько старейшин и целая куча детворы.

Фактор времени не играет доминирующей роли у островитян, а поэтому подготовка весел, бечевок, крючков и всех других принадлежностей, необходимых для нашей охоты, заняла не один час. Представилась, таким образом, отличная возможность приглядеться к жизни деревни. Возле хижин сушились сети и, как обычно, слонялись поросята, причем некоторых из них держали на привязи подростки. Повсюду красовались разложенные в надлежащем порядке дары моря — связки сушеных рыб, панцири черепах, большие раковины, и в том числе крупная, величиной с таз, тридакна, самая большая раковина, которую я когда-либо встречал. Маленькая девочка-аборигенка пользовалась ею… как ванной.

Перед одной из хижин, находившейся на окраине деревни, трудился над чем-то старик. Подойдя поближе, мы увидели, что он проделывает отверстие в толстой раковине. Старец пользовался примитивным сверлильным приспособлением, за которое любой этнографический музей в Европе заплатил бы немалые деньги. Оно обеспечивало вращение каменного наконечника сверла, что наглядно свидетельствовало о технических способностях аборигенов.

Мы уже успели осмотреть в деревне все, что казалось нам интересным. Даже женщины, свыкшиеся с нашим присутствием, перестали робко прятаться за углами хижин, однако паши акулоловы все еще не были готовы.

Когда они наконец собрались, мы направились к берегу, где заботливо прикрытые листьями пандануса находились лодки, конструкция которых нас невольно поразила. Тщательно выдолбленный деревянный ствол был соединен ажурным помостом с балансиром. Удивительнее всего были крепления, сделанные без единого гвоздя или куска проволоки. На местном диалекте такая лодка называлась вага. Лодки делятся здесь на три типа, в зависимости от их размеров: масава — дальнего плавания, калипоуло — средней величины и кевоу — самый маленький челн, длиной не более двух метров.

Несколько обеспокоенный, я заметил, что рыбаки готовят для нас как раз такие маленькие лодки. Глядя на эти две утлые посудинки, я невольно вспомнил трех огромных акул у австралийского пляжа в Ньюкасле, каждая из которых была по меньшей мере вдвое длиннее наших кевоу. Акулы эти были пойманы в крепкую сеть крупным судном акульего патруля. В наших же