с дивана и начал движение по ковру рядом, изучал обстановку и мебель, включал логику, мандраж прошел, цели заданы, подсказки есть. Нити сплелись в один клубок, слишком запутались концы, будем расплетать.
И я начал вслух произносить:
— Обертышей около пяти процентов населения, вряд ли всех просканируешью, можно конечно, но за это время с Аней могут сделать всё, что угодно, она у них почти два дня уже… поэтому… к бастардам… Какая у них цель может быть?
— У нас версия, что это продолжается то, что было год назад. Правда мы проверили по возможности Трески. Никто из них ни разу не пересекал границу. Ближайшие родственники не имеют склонность к обертыванию, — отчитался мужчина.
— Не стоит списывать со счетов, что кому-то нужна именно сама Аня, ведь каждый раз противоборство Хаски и Вильмонтов, а страдает она одна. Не Хаски, а она. Но версия, что женщину проще достать, чем наследника Хаски — тоже не откладываем, — не заметно я взял слово и стал расхаживать туда-сюда по квартире. — Кто в ее ближайшем окружении? Кто, насколько хорошо ее знает? — обратился взглядом ко всем.
— Наверное, девочки, — указал на трех бастардов. Машу, Кристину и Волчицу, те старались не подавать признаков жизни в присутствии огромного количества Аристократов. — Подскажите, кто в ее жизни присутствовал часто? Чем она занималась в жизни?
— Эмм, — Волчица взяла слово. — Насколько знаю она работает у Миши Ангельского в управленческом центре…
— Кстати Ангельского проверили? — обратился к оперативникам.
— Да, он у Баллийцев три дня как. Поехал на большие праздники. Вы же знаете отец перенес очередную операцию…
— Ясно. Что там дальше, Волчица? С кем она дружила, кто ее не любит? — продолжал задавать вопросы.
— Не могу точно сказать. Миша за ней ухаживал. Она ездила с ним на выставку насколько знаю, вроде ничего серьезного. Коллектив на работе у нее женский, ни с кем не ссорилась. А только мамаша Ангельского ее люто ненавидела. Она же не знает, кто такая Аня. Вечно ее поливала грязью, вертихвосткой называла…
— Надо всех женщин, работающих в ее кабинете допросить, — обратился к одному из спецу, словно поняв приказ, отправился выполнять или скорее звонить вдали комнаты.
— Дальше? Любовник есть, или был в ближайшее время? С кем связи поддерживала?
— Со мной, с девочками. И вроде с Ириной они раз в месяц встречались у нее дома, — Волчица показала пальцем на двоюродную сестру. — Эй она тоже все тайны рассказывала. — Любовника у нее нет уже давно.
— Вот он! — как всегда Маша громко сказала и кивнула на притихшего Димана.
— Это уже выяснили, — кивнул я, а Диман пока не отмирал и изучал Бастардов с совершенно отрешенным выражением на лице. Может вспоминал что-то или анализировал. Не знаю. И я продолжил наводящие вопросы:
— А как насчет врагов? Кто ее может люто ненавидеть. Зависть, ревность? Мдда. Тут Аню может ненавидеть каждый второй, — почесал я подбородок задумчиво.
— Да, — подтвердила Саша усмехнувшись. — Я ее порой ненавижу. Так представьте, сколько женщин ее ненавидит? Ее половина класса ненавидела, представляете богатенькая дочка. Я молчу про девочку с ринга. Ее родственники пожелали ей гореть в аду…
— Поподробнее, — обратился весь вслух. — А ты записывай все имена, которые здесь упоминались, — обратился к тому мужчине спецу, который до этого времени записывал данные в тетради и вёл следствие.
— Это давнишняя история, — подал голос задумчивый глава семейства Вильмонтов. Он сидел, рукой придерживаясь за подлокотник дивана, держа другой пальцы жены. — Аня 5 s защищала. Я ее заставил пройти обучение на самозащиту и атаку. Вовремя одного из боев по неопытности Аня убила соперницу.
— Это обычный случай, — вмешался Диман. — На ринге постоянно кто-то умирает.
Только не забудь на мужском ринге. Женщин мало участвует в боях. И это не значит, что родственники погибшего не желают мысленно убийце своего дорого человека умереть в сточной канаве.
— Хорошо. Имя девушки? — встрял я.
— Шемиц Элиза, — ответил Вильмонт на вопрос.
— Ясно. Еще кто и что знает? Странные события? Что-нибудь необычное. Хоть что-нибудь? — взмолился я, не переставая ходить по ковру взад и вперед. Мысли ускользали, ниточки не зацеплялись, никак не мог нащупать их конец, чтобы начать распутывать.
— Знаете… — внезапно самый тихий голос раздался. Все стихло. На младшую, рыжую Вильмонт обратили внимание. — Были странные случаи, которую кажется Аню всегда пугали. Но они были редки, поэтому она успевала успокаиваться и никому особенно не рассказывала. По нелепой случайности я была свидетелем этих трех странных звонков. Они происходили совершенно с разной периодичностью, не знаю от чего зависели. Ей кто-то звонил и просто дышал в трубку.
— Алис, девочка моя, — насмешливо произнесла Александра. — Мне вечно звонят мужики и дышат, как ишаки, в трубку. Они любят простонать в трубку. Поклонник очередной. Я думаю таких звонков было больше, чем ты думаешь! — Саша положила руку на колено сестры и похлопала ободряюще.
— Да нет, Саш, тут не так. Он просто молчал не разговаривал. Звонил и молчал в трубку, если Аня сбрасывала он повторял звонок. Она пыталась с ним поговорить, но он не отвечал. И ты сама знаешь Аня не из пугливых, а эти звонки ее пугали. И последний к тому же звонок похожий был примерно год назад. Помните я попала в больницу, когда упала с лестницы, в один день маму заменяла Аня и ночевала со мной. Ей позвонил номер неизвестный, Аня взяла трубку и наговорила много нехорошего, дерзкого… и сбросила. А потом ей ответили смс. И это честно говоря сложно передать словами, что там было написано. Про гениталии, кому куда запихнут, как ей выпотрошат кишки и все просто настолько красочно. Честно говоря, я очень испугалась прочитав. Не знаю, как Аня уснула, но я с трудом тем вечером. В тот же день она в обморок у меня в палате упала. Врач заходил и откачивал ее нашатырем, в связи с этим мы как-то и забыли про звонок. Ей диагностировали анемию…
— Это не анемия, — улыбнулась Ирина — сестра до этого молчавшая. — Это видимо была беременность. Гемоглобин понизился вот ее и штормило. Меня тоже штормило первую половину беременности…
— Кстати, — пока слушал всю информацию я так и не смог зацепиться. Остался еще человек, почти не участвовавший в беседе. Пора рисковать — вытащить эмоции людей на свет Заставить злиться, и тогда подробности обычно вылезают наружу.
— Шмонт, скажи почему ты соврал Диме по поводу отцовства?
Глава 17 «Зверята»
— Шмонт, скажи почему ты соврал Диме по поводу отцовства?
Кто-то на фоне разговаривал, но услышав вопрос резко замолчал.
