Книга Бездомыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

И такая усталость в глазах, что я вмиг передумал расспрашивать дальше. Отойдёт пусть сначала. Мы теперь никуда не торопимся. Но собравшись с силами, он заговорил снова.

— Я пока никому не рассказывал. Ни мамке, ни Вее. Может и не расскажу никогда. Но ты должен знать… Твой друг — трус. Предатель и трус.

И Айк опять замолчал. Трус? О чём он? От зубана меня тогда остался спасать. В Саноса-подлеца без раздумий стрелу пустил. В форте дрался на стенах, не дрогнув ни разу. А уж кого и как он предать в Бездне мог…

— Я рыдал, Кит. Плакал, как баба. Рыдал и рыдал, пока слёзы не кончились. И я… Я сдался. Понимаешь? Сдался. Лёг на землю и отказался бороться. Тебя подвёл… Вею предал… Я ведь люблю её. Очень сильно люблю. И мать… Я один у неё. Она бы дальше жить не смогла бы. Винила бы себя. Я её знаю.

И снова мне нечего было сказать. Пускай выговорится. Какое-то пятно чёрное у него к сердцу прилипло. Плохо другу. Сам себя винит в чём-то. Помочь надо.

— Слабак я… И трус. В двух шагах от победы сложил лапки кверху. До выхода было рукой подать. На четвереньках ползти надо было. Зубами за камень цепляться. А я обрыдался и лёг умирать. Самому от себя теперь тошно.

— Хватит! — не выдержал я. — Вышел из Бездны? Прошёл испытание? Дар получил? Остальное не важно. А ну соберись и нормально рассказывай, что там да как. Какой дар-то хоть?

— Да откуда я знаю? — отмахнулся Айк.

По скривившемуся лицу сразу ясно, что ему безразлично и это. Сломала друга Бездна. Вместе с рукой кусочек души отобрала. Ну ничего. Излечим. А про дар я, конечно, спросил… В глухом месте-то.

— Наберёшься сил, сходим на гору — узнаем. На краях долины дар действует.

— Сходим, сходим, — равнодушно покивал Айк. — Только ни один дар не утешит, если сам себя презираешь. И зачем я только в эту проклятую Бездну полез… Никогда больше… Следующая меня точно убьёт.

— Да рассказывай уже, что там было, — не вытерпел я. — Хорош стенать. Вспомни Айка, который, ни моргнув глазом, в нору шагнул. Возьми уже себя в руки.

Про руки прозвучало не очень. Парень вздрогнул и перевёл взгляд на уродливую культю.

— Тьма догнала меня, — произнёс он печально. — Там нельзя останавливаться. Тьма всегда за спиной. Зовёт, шепчет. Не знаю сколько дней я не спал. Много. Кажется, целую вечность бродил там.

Айк прервался, взял флягу с водой, что лежала с ним рядом, сделал несколько жадных глотков и вернулся к рассказу. Наконец-то, он нашёл в себе силы поведать про выпавшее ему испытание.

* * *

Лабиринт. Обычный, не как у меня в темноте — бесконечные коридоры, перекрёстки, развилки. Айк ставил отметки, как я научил, находил тупики, возвращался, обследовал проход за проходом. Но первый же привал показал, в чём подвох.

Стоило, усевшись на каменный пол, начать есть, как позади Айка коридор, по которому он пришёл, начал заполняться густым чёрным дымом. Клубящаяся стена тьмы медленно ползла по направлению к парню. Пришлось быстро закинуть припасы обратно в рюкзак и двигаться дальше.

Скорость чёрного дыма была невелика, так что даже шагом Айк спокойно оторвался от тьмы, отставшей после первого же поворота. Подгонялка. Как в той норе, когда Ло прыгал по столбам, решая задачи на счёт. Айк сразу это понял и потому не сомневался, что входить в чёрный дым нельзя.

Очередной привал оборвался, ещё толком не начавшись. Стена тьмы, оставшаяся по прикидкам Айка далеко позади, внезапно выросла у него за спиной всего в паре десятков шагов. Значит, дело не в скорости. Хоть иди, хоть бегом беги, а решишь остановиться, как подгонялка тут же появится у тебя за спиной.

И с каждым разом она появлялась всё ближе и ближе. Есть, пить и даже справлять малую нужду приходилось теперь на ходу. Стоило задержаться на месте больше нескольких секунд, как неизменная тьма возникала у тебя за спиной или сбоку, если сесть, облокотившись о стену. Доступного времени хватало только на то, чтобы сделать отметку у очередной развилки.

Один раз на перекрёстке парень замешкался. Мгновенно сгустившийся чёрный дым, немедля, пополз к нему, и Айк тут же двинулся дальше. Тьма последовала за ним, но её скорость уступала скорости шага Айка, и оттого поводов особо переживать не было. Клубящаяся стена обычно исчезала, едва скрывшись из виду за очередным поворотом.

Вот только на том перекрёстке боковые коридоры уже имели отметки, указывающие на то, что Айк единожды по ним проходил, и парень выбрал путь — прямо. Ускорив шаг, он постепенно отрывался от ползущего следом дыма, но спасительный поворот всё никак не хотел появляться.

Тупик! Айк оказался в ловушке. Коридор заканчивался глухой стеной. В надежде, что боковое ответвление просто незаметно издалека, парень бросился вперёд, но его ждало разочарование.

Упёршись лбом в холодный камень стены, какое-то время Айк простоял, погрузившись в раздумья. Его мысли путались от нахлынувшей паники. Тупик! Конец! Выхода нет! Загнал себя в угол! Ждать, когда тьма сюда доползёт, смысла нет. Может дымовую завесу можно пробежать, не дыша? Звучит глупо, но ничего другого он не придумал. Айк развернулся и бросился навстречу тьме.

И, о чудо — чёрный дым с той же скоростью, с какой бежал парень, начал удирать от него, отступая назад по коридору. Направление не важно! Главное — двигаться! Айк отбросил тьму за перекрёсток и, вернувшись назад, свернул в боковой проход. Сделал пару шагов по нему, вернулся обратно и выглянул из-за угла. Дым пропал. И вместе с ним пропал страх.

Ничего сложного. Просто нужно не останавливаться. А усталости Айк не боялся — тех бобов, что ему дал Китар, хватит на целых три месяца. Знай себе глотай по одному в день, и всегда будешь полон сил. Еда с водой, хоть запас и велик, всё равно раньше закончатся. Можно даже бежать, чтобы быстрее обследовать лабиринт.

Но через несколько часов бег даже лёгкой трусцой утомил проглотившего боб парня и, что хуже, на коже выступил пот. А воду надо беречь пуще сил. Жажду с голодом полностью не заглушишь бобами — в первую очередь они снимают усталость. Хотя позже Айк всё же подметил, что, постоянно глотая бобы, пить и есть стал значительно меньше.

Дальше Айк передвигался исключительно шагом. Да вот только и шаг утомляет прилично, если топаешь сутки напролёт без единой передышки. Смены дня и ночи нет в Бездне. Как узнать сколько времени прошло? Никак. Только по собственным ощущениям. Не удивительно, что следующий боб Айк проглотил раньше срока. Доля-то, конечно, к троеросту прибавилась, а вот усталость никуда не делась. Пришлось через время закидывать в рот ещё один.

И это был первый, но далеко не последний раз, когда Айк поспешил. Таких промахов постепенно становилось всё больше и больше. Ориентироваться на чувство голода он не мог. Осознав, что бродить по этим бесконечным коридорам здесь можно долго, парень начал ещё сильнее беречь еду и воду, так что есть и пить ему хотелось всегда. Оставалась усталость.

Но и та подводила. Порой Айку казалось, что сутки давно прошли, но он всё равно шагал и шагал, чтобы уж в этот раз точно не ошибиться. Потом глотал боб и узнавал, что время снова его обмануло. А йоков лабиринт всё никак не заканчивался. Он словно состоял из огромных кусков. В какой-то момент исчёрканные метками перекрёстки и развилки сменялись точно такими же, но уже свежими, без единого следа угля.

Не подготовившийся к прыжку в Бездну так хорошо, как Айк, человек уже бы давно провалил испытание. Первый же сон здесь обернулся последним бы. Тьма всегда была рядом. Парень время от времени позволял ей явиться — ту же большую нужду на ходу уже не справить никак. И что самое страшное — чёрный дым с каждым разом появлялся всё ближе и ближе. От тех изначальных двух десятков шагов постепенно осталось от силы шесть-семь.

А потом тьма и вовсе перестала исчезать. Уход за угол больше не помогал. Стена чёрного дыма выползала из-за поворота и двигалась следом за парнем, с той же скоростью, что и он. Теперь расстояние до тьмы сократилось всего до пяти шагов. Пока идёшь, разрыв сохраняется, но стоит остановиться, и клубящаяся чернота тут