Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
к Богу, от Которого нисшел этот дар, но не упускай возможности благодарить своего благодетеля, делай для него то, что ты можешь, ведь это немало, – позволь ему своим неправедным богатством обрести в твоем лице друга, который может принять его в вечные обители[215]. – Или у тебя нет такой заботы, и тебе не приходится благодарить никого за земные средства или блага, ведь ты ими наделен; но твоя душа мятется в смущении, и ты не в силах сам разрешить проблему, с которой тебе пришлось столкнуться и которая затопила собой твою мысль и парализовала волю. И вот ты ищешь совета и укрепления у другого человека, чей ясный взгляд легко проницал мрак, которым ты был окружен. И ты вновь обретаешь радость и довольство, твоя жизнь вновь идет покойно и мирно, но ты признаешь устами и сердцем, что этим ты обязан ему. А он не желает принять твое благодарение. Ты говоришь ему слова благодарности и видишь, что его голова озаботилась, конечно, один раз твоими обстоятельствами и проблемой, но сам ты не заботишь его, и потому тебе не суметь принести ему благодарение. О! но ведь всякое даяние благое и всякий дар совершенный нисходит свыше. Если человек желает быть не человеком, но словно бы природной силой, ты так же мало сумеешь принести ему благодарение, как моряк ветру, который наполняет парус ему на пользу, или как стрелок тетиву, придающую движение стреле, поражающей цель. А потому не втягивай душу в земную заботу, но взойди с благодарением к Богу. И хотя ты неспособен принести благодарение твоему благодетелю, оно все же принадлежит ему, и ты его хранишь как вверенное тебе имущество, подобно тому, как хранят имущество умершего или того, кто уехал в далекую страну[216], чтобы тот когда-нибудь мог, если захочет, принять его у того, кто честно его управил. – Или же ты обязан другому человеку, – о чем ни ты, ни он не можете забыть, – своим умением понимать, своим образованием, крепостью мысли, силой речи. И вот он полагает твою душу своим должником, не оставляя места никакому юбилейному году[217], когда ты мог бы вернуть себе свое владение. Твое благодарение он, конечно, принимает, но не как то, что освобождает твою жизнь от обязанности перед ним. О, но ведь никакой человек не может дать что-то такое, что сам бы не получил, и высшее, что человек может дать другому, это, конечно, жизнь, но даже за нее отец учит сына благодарить Бога, Который ее даровал и Который когда-то возьмет ее. Всякое даяние благое и всякий дар совершенный нисходит свыше, и хотя ученик не больше учителя[218], но, если учитель любит его, он желает, чтобы ученик мог сам быть таким, как он.
«Блаженнее давать, нежели принимать». Это слово, выражающее присущее земной жизни различие, не отражает страстно́е человеческое мнение, что лучше, счастливее, прекраснее, желаннее иметь возможность давать, чем быть вынужденным принимать, и не берет от этого мнения повод, но указывает на различие, которое есть для любящего сердца. Ведь тот, кто говорит, что иметь возможность давать – это лучше, счастливее, прекраснее, желаннее, – говорит не о том, как он распорядится этой выпавшей ему возможностью, и не о том, что он чувствует, верно употребляя ее. Напротив, тот, кто познал, что блаженнее давать, нежели принимать, не только постиг присущее жизни различие, но и со своей стороны изгладил его, давая с радостью и находя блаженство в том, чтобы давать. Однако различие сохраняется, если тот, кто вынужден принимать, не приемлет равное блаженство. И разве не прилежит ему это блаженство? Разве не должен он, испытанный в трудной борьбе, иметь равную награду; ведь поистине принимать есть нечто большее, чем давать, если, конечно, две этих доли рассматривать верным образом. Давайте же рассмотрим слово апостола, чтобы увидеть, не служит ли оно выражением равенства. Тот, кто дает, признает, что он меньше, чем даяние; ведь слово апостола с радостью принимало от единственного добровольное признание этого или же принуждало его это признать. Тот, кто принимает, признает, что он меньше, чем даяние; ведь слово апостола делало признание этого условием для того, чтобы возвысить принимающего, и таковое признание во всем присущем ему смирении нередко можно слышать в мире. Но если и тот, кто дает, и тот, кто принимает, меньше, чем даяние, то между ними возникает равенство – равенство как раз в их малости по отношению к даянию, ведь даяние нисходит свыше, а значит, не принадлежит и в то же время равным образом принадлежит обоим, принадлежа Богу. Несовершенство заключается поэтому не в том, что нуждающийся принимает дар, но в том, что богатый им владеет, каковое несовершенство он упраздняет, отдавая этот дар; равенство же восстанавливается не потому, что теперь нуждающийся владеет этим даром, но потому, что, будучи подарен нуждающемуся, он перестает принадлежать богатому как собственность, но и нуждающемуся не принадлежит как собственность, ведь тот его принял как дар. Если богатый благодарит Бога за этот дар и за то, что ему посчастливилось прекрасно его отдать, то он благодарит и за дар, и за бедного; если бедный благодарит дающего за дар, а Бога за дающего, то он благодарит и Бога за дар; и так в благодарении Бога имеет место равенство – равенство в благодарении по отношению к дару. Понять это не составляет большого труда, и если порой это бывает затруднительно, то лишь потому, что земные дары и даяния, о которых мы на беду думаем прежде всего, помышляя о различии между тем, чтобы иметь возможность давать, и тем, чтобы быть вынужденным принимать, столь несовершенны в самих себе, и потому, как и все несовершенное, способны производить лишь различия. Напротив, чем совершеннее даяние и дар, тем яснее и бесспорнее тотчас же являет себя и равенство. Но ведь дар, о котором мы говорим, что он нисходит свыше, благой и совершенный; а единственное благое даяние и совершенный дар, который может дать человек, это любовь; и все люди во все времена признавали, что ее жилище – на небесах и она нисходит свыше. Если человек не желает принимать любовь как дар и даяние, пускай увидит он, что́ он тогда получит, но если он принимает ее как дар и даяние, то и дающий, и принимающий не присутствуют как неравные, но оказываются сущностно и всецело равны по отношению к этому даянию так, что лишь для земного рассудка в его несовершенстве может двоиться то, что имеет
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
