Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
слов, но мало ли какой кульбит могла совершить детская память после такой встряски? Через неделю сын докладывает, что нынешние жильцы квартиры купили её не у Соседовых, но наводку на прежних владельцев дали. Прежних владельцев не с первого раза, но захватить в нынешнем их жилище удалось. Узнал, что купили квартиру у Соседова, который развёлся с женой. Было это лет шестнадцать назад. Куда выехали — неизвестно, но, кажется, бабка с первого этажа с Соседовой дружила. Бабка проела Стасику мозги и вымотала нервы воспоминаниями о днях былых, но поведала, что Соседова работала перед пенсией в процедурном кабинете в их поликлинике и очень уж хорошо колола внутривенные уколы. В поликлинике пришлось опросить всех пожилых сотрудниц, и нашлась одна, которая помнила, что жили мать с дочерью в общежитии бывшего стройтреста. А в общежитии наконец-то он узнал, что десять лет назад умерла приёмная мать Тони, а дочь продала комнату. И вот нынешний адрес этой Тони и фамилия её мужа. Вроде как они не расписаны. Стас помчался по этому адресу, но там обнаружил только пьяного мужика и злую бабку, которые его даже в дом не пустили, заявив, что такая здесь не живёт. Завтра пойдёт соседей опрашивать.
— А пойдём вместе, — предложила Вика.
У подъезда на скамейке сидело три старухи. Вика подсела к ним и спросила о Тоне. Дескать, была у неё такая родственница, с детства не виделись, не узнает даже, но очень хочется разыскать. А эта придомовая полиция нравов доложила, что, похоже, выставили Тоню эти злыдни, свекровь и муж, и мальца их не видать, стало быть, с сыном она ушла. А работает она в пятой горбольнице, где Вика после ограбления банка лежала. Медсестра она, как и мать.
Тоня оказалась симпатичной русоволосой женщиной. Такая среднестатистическая, без особых примет кроме синяка на подбородке и припухлости на щеке, явно недавнего происхождения. Услышав, что разговор у Вики к ней долгий, покачала головой: некогда, проблемы и дома, и на работе. Про работу Вика уже услышала, ругалась старшая медсестра, что некоторые мало что на работе ночуют, да ещё и с детьми.
— Дам я тебе временное пристанище, — решилась Вика. — у меня студия на Московском, я её пока не продала, будешь покупателям показывать. Поехали вещи твои забирать, ты ведь не планируешь к этим злыдням возвращаться?
— Не отдадут они вещи…
— А мы участкового с собой пригласим, — вмешался Стас.
— Ой, парень, дело ты говоришь, — вмешалась в разговор медсестра, сидящая в справочном окошке. — Стёпа, поможешь Тонечке вещи на квартиру перевезти?
— Решилась наконец-то? Помогу, конечно! Сейчас уазик у завгара попрошу, — откликнулся молодой мужчина в синей форме, любезничающий с этой медсестрой.
Это приключение Стасику точно понравилось. Участковый с большим неудовольствием всё же согласился с ними пойти, от подъезда ещё одна бабуля к ним присоединилась. Тоня отбирала вещи, Вика укладывала их в большие мешки, запасённые Степаном, Стас и Стёпа по очереди относили наполненные в машину, не оставляя женщин без мужского пригляда. В какой-то момент пьяный муж взмахнул рукой, но Стас резко толкнул приоткрытую дверь ванной, и кулак врезался в деревяшку. Дальше крик хозяина квартиры, причитания его мамаши. А участковый тихо выразил своё восхищение:
— Ну и реакция у тебя, парень! Ты спортом занимаешься?
— Я в позапрошлом году был чемпионом области среди юниоров в своём весе.
— Блин, как же я тебя сразу не узнал, ты же Станислав Черкасов! Ты тогда почти все бои досрочно выиграл!
Под конец Вика предложила ещё раз пройти по всей квартире и внимательно всё осмотреть. Даже если это потом не понадобится, лучше выкинуть, чем оставить здесь хоть жёванную бумажку.
— Точно, — подтвердил Стёпа. — Моя бабуля говорит, что если чего-то оставил, то рано или поздно ты сюда вернёшься, примета такая. А возвращаться к этим нелюдям, Тонечка, я бы никому не пожелал.
И Тоня попросила скинуть коробки с антресолей. Старая обувь, одежда, игрушки — разбираться некогда, но вдруг что-то ещё годится?
Участковый напоминает проверить, все ли документы забрала, а потом они гуськом покидают квартиру, и Стёпа, возглавляющий колонну, издевательски напевает:
— А там было свидетельство о браке
А там было свидетельство о браке,
А там было свидетельство,
А там было свидетельство,
А там было свидетельство о браке!
И Стас подхватывает:
— Теперь они не муж и не жена,
Теперь они не муж и не жена,
Теперь они не муж,
Теперь они не муж,
Теперь они не муж и не жена!
А бабка-добровольная понятая, оставаясь на площадке, крестит воздух им вслед и приговаривает:
— Правду баишь, не муж он, а ирод, не возвращайся, Тонечка!
А дальше не всё так радужно. То, что Тоня приёмная, родители никогда не скрывали. Если в случае Наташи Ноговицыной её несомненная похожесть на бабушку сразу позволила не сомневаться в родстве, то среднестатистическая внешность Тони даёт повод предполагать родство едва ли не с каждым двадцатым жителем России, но категорически утверждать здесь что-то невозможно. И отсутствие родственников не даёт возможности сделать генетическую экспертизу, как сделали это, сравнивая материалы деда и внучки. Одно можно смело утверждать: с приёмными родителями Тоне в любом случае повезло, кем бы ни были её настоящие родители — супруги Дейна или кто-то из служащих клуба, погибших в огне. Несмотря на тяжёлое время, её водили к психологу, учили заново говорить, хвалили, ласкали, пичкали витаминами, вывозили на лето в деревню. К сожалению, в первые годы жизни семье Соседовых было не до фотографирования, так что первая её фотография — «первый раз в первый класс». Ну, есть что-то общее с девочкой из логопедического детского садика, но, вроде бы, овал лица не тот… или тот? Тупик.
Уже перед отъездом в Санкт-Петербург Вика уговорила Тоню сходить к приёмному отцу. Тоня через силу согласилась, они с её юности не виделись, так дочь обиделась за мать. Но встреча оказалась неожиданно трогательной, они обнялись и заплакали. Вторую жену отца, хмуро наблюдающую за ними, Тоня спросила, утирая слёзы:
— Вы что, испугались, что я насовсем к вам?
— А кто знает, что ты задумала?
— Я последние шесть лет в ненависти жила, вот, люди добрые меня оттуда вытащили. Зачем же я под вашу ненависть добровольно приду? И мамины слёзы я ни ему, ни вам не прощу. Но я двенадцать лет с папой жила, и тогда был столько хорошего, что я об этом забыть не имею права.
Помнил отец, к сожалению, довольно мало. Это женщинам свойственно запоминать всякие мелочи. Но важные детали он помнил. Во-первых, Тоне
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
