Книга Кровавый пасьянс - Алексей Николаевич Наст

сказал персонаж старого фильма «Возвращение Святого Луки», начальник следственной группы, о бандите? Жил как волк и сдохнет как собака. Такова и судьба у Хэн Хана… Хотелось в это верить. Очень хотелось. А сейчас эта дрянь процветает, как же, его конкурент Ким уничтожен. И портовая группировка братьев Акашиных никуда не делась. Так велики ли результаты его работы, Сергея Ли, в славном городе Дальнем, как его Сергей называл. Получается, не очень-то и велика. Все, как было, так осталось, за редким исключением. А Кима убрали потому, что он и его преступная структура, видимо, уже не вписывалась в новую бандитскую иерархию. Что Лу Пычен, он же Дракон Любви? Он, как яркий светлячок, пролетел, осветив всю грязь и гниль с массой копошащихся жуков и червей, и улетел, и все снова стало невидимо. Темно. А дела, гнилые, пакостные дела так и делаются…

Яркий светлячок! Эпитет-то какой придумал для коротышки Дракона! И смех и грех. Сергей сделал маленький глоток, ощутил горечь во рту. Непонятно, с какой радости их поят в самолете спиртным. И Александра, похоже, вообще уже накачалась. Я не такая, я жду трамвая! Вот она, Александра Сергеевна Андреева, натурально, красивая птица с ярким оперением. Сергей всегда, когда думал о ней, об Александре, вспоминал фразу из фильма «Побег из Шоушенка» по Стивену Кингу. Сергей подозревал, что и Стивен Кинг взял фразу из какого-то очень известного источника, и потешался над своей «серостью». Конечно, можно было заглянуть в Интернет, запросив в Гугле или Яндексе, но не хотелось. Для него эти слова — фраза из фильма, но фраза об Александре, такой желанной и недоступной. А фраза такая: «Некоторых птиц в неволе не удержишь. Их перья слишком яркие. И когда они улетают, часть тебя понимает, что нельзя держать их взаперти. Но то место, где ты живешь, становится мрачнее после того, как они улетели…» Красиво. Да, сказано о птице, которая улетела, осветив на миг твое скудное бытие. Александра никогда не была близка с Сергеем, но ее яркий свет все же освещал его, когда они сталкивались по службе, а после мир погружался во мрак, становился снова черно-белым. Это любовь? Или влюбленность?

Сергей бросил взгляд на кресло Александры — теперь она сидела прямо. О нем и не думает, естественно. Наверное, даже досадует — подсунули опять молодого и неопытного!

Нет, лучше думать о маме. Вот прилетит он домой после этой командировки и попросит сделать фирменную солянку. Сергей ее обожал. Мать называла это блюдо бигусом. Сергей не спорил, но знал — ее произведение кулинарного искусства никакой не бигус. Что такое бигус? Если просто — тушеная капуста с мясом или колбасой. А как готовила мама? У Сергея слюнки потекли — это потому, что он изрядно подшофе — алкоголь стимулирует аппетит. Так вот, рецепт мамы: сто граммов полукопченой колбасы с жирком чуть обжарить, убрать, в сковороду поместить половинку морковки, частью нарезанной соломкой, частью натертой на крупной терке, одну треть кочана капусты нарубить соломкой, все обжаривать минут десять, добавить обжаренную колбасу, два нарубленных кубиками маринованных магазинных зеленых помидора и половину большого соленого огурца. Чуть воды, соли, сахара, и тушить до готовности. А что такое — до готовности? Как вам понравится. Кому-то, чтобы овощи были чуть «аль денте» — твердоватые, а кому-то, чтобы все было очень мягкое. Мама готовила все мягким. Сергей как-то сам делал мамин бигус «аль денте» — тоже вышло очень вкусно! Вот вернется он домой, и поест этого самого бигуса-солянки, и забудет Александру навсегда!

Сергей хмыкнул. Смешные мечты. Нет, насчет солянки — мечты реальные, а вот насчет того, чтобы забыть Александру… «Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты…» Все! Явилась! Вон, сидит в кресле пьяная, а он поодаль страдает!

Кресло под Александрой скрипнуло, и Андреева вдруг резко обернулась, перевесившись на бок через подлокотник, глянула на Сергея остро, пристально, словно впервые видела:

— Серёжа, называйте меня на «ты». Я же вам это не раз говорила. Вы — Серёжа. Я — Саша. Ну-ка, скажите.

Что это? Пьяный каприз? Чудо? Господь услышал Сергея?

Сергей, сразу откинув все сомнения, все плохие мысли, радостно прогундосил:

— Саша…

Улыбка непроизвольно растянула лицо.

Андреева внезапно нахмурилась, скривила губы, словно его восторг ей был неприятен. Удивленно сказала:

— Агент Ли, не надо так радоваться командировке в Хабаровский край.

— Вы рядом со мной! — тут же отозвался Сергей, объясняя свою радость. Стушевался, исправился: — Ты со мной!

Александра его оптимизм явно не разделяла.

— Тоже мне какое великое событие!

— Что?

— Мы летим не в самое лучшее место на земле!

— Зато вместе! — Сергей произнес это с придыханием, которое должно было объяснить его чувства, и буквально впиваясь взглядом в ее лицо.

Андреева мигнула, но не ему, а себе. Что это могло означать? Допила коньяк из своего порционного стаканчика. Сказала пьяно:

— Серёжа, я старше тебя. Давай без подкатов. Я в Сочи лететь хотела, в Абхазию желала съездить, на Черном море отдохнуть думала… Ты понимаешь мое состояние?

— Я влюблен! — отозвался Сергей. Сказать, что влюблен в нее, язык не повернулся — словно замерз во рту. Но она и так знала, что он вожделеет ее и мечтает об отношениях именно с ней, а не с кем-то другим!

На Александру его заявление не произвело абсолютно никакого впечатления. Она приподнялась в кресле, ища взглядом стюардессу, чтобы сделать новый заказ. Опустившись в кресло, Александра, сузив глаза, демонстративно и оценивающе посмотрела на Ли. Итак, слишком молодой для нее. Хотя, тут внешность обманчива. Многие азиаты выглядят моложе своего возраста. По паспорту ему шестьдесят, куча внуков, а с виду — мальчишка. Дальше — внешность. Высокий красавец. Метис, то ли кореец, то ли вьетнамец (после прошлой командировки выяснилось, что вьетнамец). С виду простоват. И все же. Странный он. Есть в нем какие-то тайные глубины. Считалось, что способности к языкам у него никакие, а надо же, после командировки на Дальний Восток принялся усиленно изучать вьетнамский и буквально в кратчайшие сроки добился невероятного успеха. Даже преподаватель восточного отделения сказал, что никогда такого быстрого прогресса не видел. Очень странное событие!

Александра снова, щуря глаза, осмотрела Ли, сидевшего в своем кресле.

— Ли! — резко обратилась она к Сергею.

Сергей понял, что она намеренно задирается. Она несколько раз цепляла его из-за фамилии, заявляя в упор: «Ли — китайская фамилия! Серёжа, какой ты кореец? Ты — Ли! Этим все сказано!»

Сергей мог бы ответить, что в США множество англосаксов