жирная жаба летела вниз прямо к ногам Василия. Серо-зеленая кожа на спине начала дымиться от прожигающего солнца будто щепка под лупой. И когда огромная тварь коснулась перепончатыми лапами земли, Коля запрыгнул на нее и пронзил острым кинжалом, ставшим тонким золотым копьем, тянувшимся к слепящей звезде.
Ведьма издала истошный крик, а ее шкура стала медленно скукоживаться. Оядзь скрючилась от боли, теряя всю наполняющую ее влагу. Глазные яблоки вылезли наружу, а язык вытянулся в надежде зацепиться за что-нибудь съедобное.
— Отец еще долго будет горевать за горизонтом, — прохрипела жаба напоследок и свалилась замертво.
Ее тело окончательно высохло, превратившись в изношенную тряпку.
— Я чуть дух от страха не испустил! — отдышавшись, вскрикнул Василий.
Коля рухнул на колени и зарыдал в рукав разорванной куртки.
— Ну, полноте! — попытался успокоить его оленевод. — Ты настоящий мужик! Чего нюни распустил!
— Плечо болит! — застонал парень.
— Скажи еще, что к маме хочешь!
Страдалец покосился на старика с укоризной и вскочил на ноги.
— Выход… — произнес он, уставившись как баран на стену. — Смотри, выход!
И действительно, сбоку нарисовалась небольшая дверь с ручкой. Парень потянул ее на себя. В лицо ударила ночная прохлада. Лунный свет тотчас пересек прогнивший порог, чтобы встретиться со своей пылающей противоположностью и слиться с ней в неразделимое целое. Теперь одна длинная нить соединяла два абсолютно несовместимых мира. Однако Коле пришлось ссутулиться и немного раздвинуть слегка заслоняющий дверной проем полог, чтоб высунуться наружу. На секунду его голова выглянула из потрепанной палатки, а потом снова скрылась теперь уже в подвале.
— Во те на! — протянул Василий.
— Похоже, тебе наверх, прямиком в село через Галкины хоромы, — наконец обратился Коля к старику.
— А ты чего? Снова приключений на задницу искать намерен?
— Мне деда искать нужно.
— И Ёгор сюда поперся?
— Вообще-то он за тобой поперся! Так что окажи услугу — проваливай отсюда!
В темной лесной чаще раздался женский плач, да такой громкий и пронзительный, что обоим захотелось заткнуть тотчас уши. Рев проносился между глазеющих на попаданцев деревьев, цепляясь за их стволы. Приглядевшись, Коля заметил длинноволосую женщину, плывущую через буреломы по направлению к ним. Ее седина сливалась с просторным балахоном, спускающимся до самой земли. По мере того, как незнакомка приближалась к палатке, стон становился невыносимым.
Василий оцепенел, выпучив глаза и раскрыв рот. На его лице отразился непередаваемый ужас, такой же, что и на застывших навсегда масках в темных углах погреба.
Скорчив недовольную мину, Коля ухватился за старика.
— Василий, ты чего? Очнись! — тряс он своего спутника.
Но тот никак не реагировал. По его морщинистым щекам потекли слезы, а руки задрожали.
— Прости меня, прости, — залепетал Василий. — Я не успел…
Коля, стоявший спиной ко входу в палатку-погреб, ощутил покалывающий морозец. Он и не заметил, как рвущие душу звуки совсем прекратились. Замершая на старческом лице гримаса волновала его куда больше. Однако что-то все же заставило парня обернуться. От того, что он увидел, на голове у него точно появилась парочка седых волос.
По ту сторону порога стояла та самая, бледная, как простыня, незнакомка с пустыми глубокими глазницами и открытым в безмолвном крике беззубым ртом. Непонятно, куда она сейчас смотрела: то ли на Колю, то ли на что-то за его спиной. Ее руки были прикрыты длинными белоснежными рукавами, ноги прятались под широким подолом. Женщина подплыла вплотную к уставившемуся на нее молодому человеку, слегка задев полог. Коля почувствовал, как кончики его пальцев свело от сгрызающего их мороза, а нос норовит отвалиться сосулькой. По телу пробежала леденящая дрожь. Сердце наполнилось удушающим сожалением за неверно принятые решения и не сказанные вовремя слова, упущенные возможности и предательское молчание. Как распознать надвигающийся инфаркт? Жжение в груди? Онемение лицевых нервов? Похоже, кто-то сейчас попрощается с жизнью…
Автор иллюстрации: Елена Рудых
Словно вымазанная мелом слепая физиономия застыла, ожидая чего-то. Василий начал задыхаться от непрекращающихся слез, а Коля боялся даже пошевелиться. Через секунду истошный крик иголками вонзился ему в уши. Парень схватился за голову и сгорбился. Краем глаза он успел заметить, как костлявая рука незнакомки схватила Василия за волосы и потащила прочь. Старик не издал ни звука. Лишь застывший взгляд обратился к небу, умоляя отвернувшуюся на несколько сотен шагов серебряную луну о прощении.
Глава 25. Способный ученик
Ёгор сутками напролет — по крайней мере, так ему казалось — сидел напротив своего очага, пристально вглядываясь в сердце яркого пламени. Он пытался уловить в нем расплывчатый образ Коли, бродившего по беспросветной чаще. Новоиспеченный шаман чувствовал его отчаяние и интуитивно тянул к огню свои длинные пальцы. Но как только старик касался едва различимого миража, тот сполохами расползался по сторонам.
— Тебе нужно еще многому научиться, — звучал голос его мохнатого помощника где-то глубоко под черепушкой.
— У меня слишком мало времени, — так же мысленно отвечал ему Ёгор. — Я сижу здесь без толку.
Дед крутил в руках длинный отрезок толстой веревки, постепенно завязывая на нем тугие узлы. Это немного успокаивало и помогало сосредоточиться на главном.
— Наберись терпения… Совсем чуть-чуть, и ты сможешь пригласить к своему костру родственную душу. Смотри, он уже на полпути к нам…
Пес протяжно завыл, и огненные языки явили шаману четкие очертания белого оленя с золотыми рогами, в глазах которого возникло отражение молодого парня, преследуемого огромным вороном, щелкавшим длинным окровавленным клювом.
— Ему нужна помощь, как же ты не видишь! — воскликнул шаман.
— Думай сам, что с этим делать, — раздался шепот у правого уха.
Недолго думая, старик затянул таинственную песнь, услышанную по ту сторону здешнего мира в кругу мудрых колдунов. Слова вырывались из широкой груди и охотно слетали с языка, ударяясь о прочные стены лесной вежи. Все внутри отзывалось на щекочущие горло вибрации, и мысли уносились следом за протяжной звуковой волной. Ёгор ловкими движениями пальцев очень быстро, не останавливаясь, заплетал узлы на волокнистых жгутах и вновь их распутывал. Через мгновение вокруг очага возникли пять силуэтов, и хижина наполнилась еще более звонкими возгласами. Входная дверь с грохотом распахнулась, и в жилище ворвался ветряной вихрь. Будто змей с обезумевшими глазами он кружил между колдунами. Раздался стук бубна. Быстрый ритм заставил ветер пуститься в пляс на пару с ярким огнем. Языки пламени дергались то в одну сторону, то в другую, порой даже наклонялись к самым камням, протыкая насквозь призрачных гостей. Этот пылкий танец заставил обе стихии слиться практически воедино, поставив под сомнение признанные ранее законы
